Во вторник утром взволнованный Майк поведал, что получил письмо из «Брэддон консолидейтид», подписанное самим мисте¬ром Тримейном.

— Фирма пока не предлагает кредит, а только оговаривает условия, — с оптимиз¬мом прокомментировал письмо Майк. — Но ведь и не дает от ворот поворот, как все дру¬гие!

— Д-да-а?.. — как-то неуверенно протяну¬ла Пернел.

— Ну как ты не понимаешь? Такие люди, как Хантер Тримейн, не подписывают лично письма, если не придают никакого значения предполагаемой сделке!

— Это верно, — согласилась Пернел. Об¬радованный, он помчался звонить жене, а Пернел... немножко надеялась, что Хантер, может быть, подумал и о ней, когда подпи¬сывал письмо к ее начальнику. Вечером она вернулась домой, убежденная, что все эти глупости надо из головы выкинуть. Ведь это полный абсурд — чтобы такой занятой биз¬несмен, как Тримейн, средь бела дня отста¬вил все свои дела и вспоминал о секретарше того, кому фирма отправляет деловое пись¬мо, а он подписывает. Она их и выкинула, эти глупости.

Тем неимовернее, отчаяннее была ее ра¬дость, когда вдруг, около семи вечера, она услышала телефонный звонок и получила подтверждение — нет, Хантер помнит о ней!

Звонит, спрашивает вовсе не о посылке, как она ожидала.

— Привет, Пернел! Говорит Хантер Тримейн.

Да разве есть ему нужда называться! Пер¬вое его слово — и она всем существом ощу¬тила: это он.

— Каким ты видишь небо из своего ок¬на? — легко продолжал он.

Сердце ее забилось где-то в горле, — он вовсе не торопится, хочет поговорить...

— Ну, таким, какое бывает в разгар ле¬та, — в тон ему импровизировала она.

— Дождя нет, а?

— Да нет, погода превосходная. — Пернел изо всех сил стремилась подольше слышать его голос в трубке. — Но посылка ваша еще не пришла. Я тщательно обследовала ящик — никаких следов.

— А в сарае моем вы не посмотрели? Специально не запирал, — словоохотливо со¬общил Хантер.

— Смотрела и там. — Нет, это звучит слишком сухо. Рассказать, что сегодня днем напечатала письмо к нему: Майк соглашает¬ся с условиями фирмы о предоставлении кредита? Пожалуй, не стоит, хорошо, что во¬время сдержалась: нечего смешивать рабочие вопросы с личным разговором. — Возможно, посылка придет завтра, — бодро утешила она.

— Будем надеяться, — вежливо подхватил Хантер.

Пернел еще с полчаса сидела молча, че¬му-то улыбаясь и уставившись в простран¬ство. Только дома, уже к утру, ей удалось обуздать свое бездумно-мечтательное настро¬ение. Подумать только, какую дурочку делает из нее любовь! Просидеть столько времени в безмолвии у телефона, витая в облаках, по¬сле обычного, ни к чему не обязывающего разговора...

Даже на следующее утро упоминание о Хантере не застало ее врасплох, хотя Майк, диктуя ей какой-то документ, неожиданно прервался:

— Мистер Тримейн уже, наверно, получил мое письмо, как ты думаешь?

— Конечно, если только почта работает нормально, — согласилась Пернел.

Кажется, Майк опять беспокоится. Ее ох¬ватило противоречивое чувство: для него так важно любое сообщение о компании Хантера, но ей неудобно доложить ему, что вчера Хантер звонил... только чтобы узнать, не пришла ли для него посылка.

Когда, закончив работу с Майком, она вернулась к себе, ее поразила перемена соб¬ственной ориентации: теперь она испытывает потребность защитить не хозяина, а Хантера, оградить его отдых на то недолгое время, ко¬торое он мог позволить себе после напряженной работы.