В эту ночь Пернел плохо спала. Хантер не приехал, но она все надеялась: ведь однажды в субботу он уже приезжал в четыре утра... Вот и четыре... половина пятого... Но не сту¬чат его ворота, не слышно мягкого урчания мощного мотора... Спустившись вниз выпить чашку чая, Пернел задумалась: как она пере¬несет, если он не приедет на этот раз? Приняв душ, она натянула шорты и безрукавку и, чтобы занять себя чем-то, принялась пы¬лесосить комнаты. Без четверти одиннадцать, отучая себя от уже ставшего привычкой вы¬глядывания из окна (не приехал ли Хантер), пошла в сарай за газонокосилкой, но тут же передумала и вернулась в дом: сначала выпь¬ет кофе.

Пора бы ему уже быть здесь — если вооб¬ще явится сегодня. Она так расстроена, ей так хочется его видеть... А если все же не приедет? Одна эта мысль привела ее в ужас. Да нет, он наверняка остался в Лондоне, во¬обще не собирается в Чамлей-Эдж. И остал¬ся он там, конечно, не один, а с женщи¬ной... Ревность раздирала ей сердце, доводи¬ла до бешенства. Уж, несомненно, у него бы¬ла бурная ночь и он и так устал... Его парт¬нерша очень хороша собой, безукоризненно элегантна, уверенна...

Чайник закипел, она сняла его и, обуре¬ваемая всеми этими кошмарными видени¬ями, стала наливать воду в чашку с кофе, взяла ложку... И тут в проеме открытой ку¬хонной двери возник Хантер. Сердце Пернел сумасшедше забилось — какое внезапное счастье... От неожиданности она вздрогнула, чайник дернулся, кипяток пролился ей на руку, и она громко вскрикнула. Хантер мол-нией бросился к ней, мгновенно оценил си¬туацию, схватил ее руку и подставил под струю холодной воды... Потом наполнил хо¬лодной водой чайник и сунул ее руку туда.

Ошеломленная, Пернел никак не могла понять, что произошло, и только смотрела ему в глаза в поисках ответа. Ясно одно: ру¬ка нестерпимо болит, а Хантер стоит рядом и обнимает ее левой рукой за плечи. Так они стояли некоторое время и молчали, глядя друг на друга. Улыбка появилась в уголках его губ, и он тихо произнес:

— Доброе утро, мисс Ричардс.

— Д-доброе... я... я не слыхала, как вы подъехали. — Пернел запиналась, заикалась, готова была сквозь землю провалиться из-за своей неловкости. — Стена... между нами... такая тонкая... — принялась она объяснять, но страшная боль в руке прервала ее речь.

Она закрыла глаза — пусть он не замечает ее страданий... Но ему все ясно; другой ру¬кой он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.

— Постарайтесь отвлечься, думайте о чем-нибудь... приятном, — сочувственно посове¬товал Хантер, обнимая ее крепче.

Он прикоснулся губами к обожженному месту, и, как ни странно, этот легкий поце¬луй подействовал — боль стала утихать. И почти совсем унялась, когда губы его косну¬лись ее щеки. Пернел отпрянула, взгляды их встретились.

— Ты такая красивая... потрясающе хороша! — пробормотал он и поцеловал ее — так нежно, тепло, ласково...

Сердце ее заколотилось, она совсем поте¬ряла голову.

— Я... я... потрясающе хороша? — Пернел безуспешно пыталась прийти в себя.

— Да, да... это даже не те слова, — шеп¬тал он и целовал ее. — А фигура у тебя... о, как ты сложена... Все, все в тебе... прекрас¬но!

Его объятия и поцелуи, его слова — она впитывала все это, как губка воду, и сама не заметила, как стала с не меньшей страстью отвечать на его прикосновения. Никогда прежде не доводилось ей испытывать ничего подобного. Наконец он оторвался от нее — но не мог оторвать от нее глаз: лицо ее го¬рело нежным румянцем, взор сиял.

— Руку тебе, пожалуй, лучше держать в воде, а... не обнимать меня за шею.

Пернел совсем не, помнила, как вынула руку из чайника.