— Лучшего шанса приобрести опыт у тебя не будет, так начинай сейчас! — Тяжко ды¬ша, он нагнулся к ней — и губы его впились в ее губы.

Этот поцелуй не похож на прежние: не теплый, мягкий, нежный, а злой, грубый, жестокий. Она любит его, да, но чтобы он так ее целовал, — о нет, нет!..

— Нет!.. — вскрикнула она вслух и попы¬талась его оттолкнуть.

Ей это как будто удалось, но губы его тут же опять накрыли ее рот. Она сопротивля¬лась изо всех сил, толкала его, извивалась... Тщетно! Они чуть не падали, теряя равнове¬сие, но Хантер неумолимо тащил ее в сторо¬ну кушетки.

Что же это такое происходит?! Она вовсе не намерена усаживаться с ним на кушетку! Она сумеет сохранить вертикальное положе¬ние! Миг — и оба они внезапно оказались в горизонтальном, лежащими на кушетке. А с ней-то это как получилось?!

— Прекратите сейчас же! — в панике кри¬чала Пернел, чувствуя на себе тяжесть его тела.

— Тебе придется многому научиться! — рычал Тримейн, не обращая никакого вни¬мания на ее протесты. Губы его снова захва¬тили ее губы.

— Отпустите меня! — возопила она, как только смогла громко.

— А как же насчет «приобрести кое-какой опыт»?

Но возможности ответить ей он не дал, зажав ей рот поцелуем.

Какие дивные у него губы, какие неж¬ные — и сильные... Пернел все еще пыта¬лась вырваться, а он не отпускал ее. «Ну-ка, приобретай свой опыт!» — казалось, дразни¬ли его губы, его руки... Поневоле кулачки ее разжались, глаза закрылись... она уже не от¬талкивала его, не колотила, а просто обни¬мала его и прижимала к себе.

— О, Хантер! — раздался ее возглас — по правде говоря, девушка не совсем представ¬ляла, на земле она или на небе.

Даже когда голова его откинулась и он посмотрел в ее широко раскрытые, испуган¬ные коричневые глаза, она не знала, чего хо¬чет — чтобы он отпустил ее или нет... Вдруг он произнес осипшим, успокаивающим голо¬сом:

— Все в порядке, Пернел. У меня и в мыслях не было насиловать тебя. — И ти¬хонько погладил ее по плечу.

— Я... я... знаю это...

О Боже! Что она вообще знала в эту ми¬нуту?

— Знаешь? Вот как?

Прежняя, обаятельная улыбка появилась на его лице, с него мгновенно будто смыло остатки агрессивности. Мягко, ласково он поцеловал ее — как прежде, как ей нрави¬лось с самого начала.

— О, Хантер! — выдохнула она, и руки ее как бы помимо ее воли обняли его за шею.

— Пернел, ты... — начал он, когда губы их разомкнулись.

Но она только теперь почувствовала всю сладость его поцелуев. Целый день она ждала его, столько часов провела в одиночестве, а потом... Она сама к нему теперь тянулась, целовала его, не слыша, не понимая, что он ей пытается говорить между поцелуями. Пла¬мя желания проникало в нее все глубже. Она плотнее прижималась к нему... Он целовал ее лицо, шею, утопил лицо в волнах ее во¬лос, шепча:

— Они так чудесно пахнут... — Он едва-едва касался уголков ее губ. Уже руки его ласкали ее тело через тонкую, легкую ткань сорочки. — Вот это... это совсем лишнее. — Он дотронулся нежными пальцами до края халатика.

Она безмолвно кивнула — халатик слетел, как перышко с птицы. Он все еще щадил ее скромность, не позволяя себе лишить ее по¬следней защиты — сорочки. Но она сама не желала больше никакой защиты. Поцелуи становились все требовательнее, страсть ох¬ватывала их все сильнее, тела их прильнули друг к другу. Руки Хантера, ласкавшие до то¬го ее спину, переместились теперь на грудь, нежно гладили бархатную кожу.