С трудом дождавшись девяти часов, она немедленно позвонила в агентство по недви¬жимости в Восточном Дарнли. Все что угод¬но, лишь бы Хантер не узнал о ее любви — этого она не допустит. Руфус Сэйер, услы¬шав, что она намерена продать коттедж, вы¬разил полную готовность тут же приехать.

— Но я звоню не из дома, там я буду только через несколько дней!

— Что ж, проблем с продажей не возникнет. Все необходимые данные у меня сохра¬нились. Если стены держатся — все в поряд¬ке.

— Но я отремонтировала дом. — Пернел старалась заглушить последние сомнения. — Прошу вас — выставьте его на продажу как можно скорее. Вернусь — позвоню вам, и мы окончательно договоримся об условиях.

— Положитесь на меня, мисс Ричардс! Считайте, что с сегодняшнего дня дом вы¬ставлен на продажу.

Дело сделано! Но, положив трубку, она не почувствовала облегчения, какое обычно на-ступает, когда осуществишь задуманное. День прошел в прогулках с Артуром и невеселых раздумьях: все это глупо, наверно, и неожи¬данно, но другого выхода у нее просто нет.

Вечером Пернел долго не могла уснуть, — кажется, впервые в жизни она испытывала такое неизбывное одиночество и глухую тос¬ку. Рано утром она повела Артура на прогул¬ку, а когда вернулась, позвонила мать:

— Вчера я никак не могла тебе дозвонить¬ся. Кажется, Артуру страшно повезло — он только и делает, что дышит воздухом.

— Да уж, стараюсь вот, чтоб он растратил всю энергию — дома зато спокойнее.

— Ну, в это-то трудно поверить. Брюс уже пытался его угомонить — ничего не вышло. Бэрил гораздо лучше, дорогая. Брюс успоко¬ился, завтра мы вернемся — до обеда будем дома.

— Так я приготовлю обед.

И Пернел снова занялась Артуром — пес уже привык к постоянному вниманию и не оставлял ее ни на минуту. Но придется ему немного потерпеть — хозяйке его, миссис Дикин, не очень-то уютно одной в больнице. В четыре часа дня Пернел опять ее навестила и утешила: Артур в полном порядке, только скучает по ней, ждет ее.

Сама Пернел тоже бессознательно ждала, хотя и не знала чего. В субботу, с самого ут¬ра, ее опять одолевали мысли о Хантере: что он делает сейчас? Наверняка по своему обыкновению валяется в постели. Вот толь¬ко... один ли? Ревность пыталась овладеть ею... Хорошо, что есть дела, есть Артур, — можно себя занять.

Стелла и Брюс приехали около половины первого. Пернел так и подмывало поделить¬ся — ну хотя бы рассказать о решении про¬дать дом, — но она сумела удержаться. При¬дется ведь объяснять — почему. Пока она не в силах: сердечная рана так свежа, не может она говорить сейчас о Хантере даже с ма¬терью — самым близким человеком.

— Оставайся с нами до завтра! — уговари¬вала Стелла, отдавая должное, вместе с Брю¬сом, приготовленному дочерью любимому пудингу.

Пернел хотела уже было согласиться, но какое-то непреодолимое беспокойство ей по¬мешало.

— Не обижайся, мамуля, но я, пожалуй, поеду прямо сегодня — уйму дел надо еще провернуть до понедельника.

Из Йовила она уехала около двух часов дня, размышляя по дороге о своем состоянии. Ничего страшного, беспокойство ее есте¬ственно — после вчерашних-то переживаний. Все пройдет. Она правильно поступила, — зачем длить эти страдания? Но при мысли, что Примроуз уже почти ей не принадлежит, сердце заныло.

Остановившись в Восточном Дарнли, что¬бы сделать кое-какие покупки (и зачем они ей — и думать о таких вещах не хочется), она продолжала путь с предательской мыс¬лью: пока еще она не дала согласия продать дом, — стало быть, есть время все изменить.