- Вон и Большая Медведица здесь есть, только кажется, что у нас она как будто больше. Вот и Малая Медведица...- указывал он на звезды.

- Пойдем в Казино. Чего тут стоять!- торопила его жена.- Шляпка отсыреет. На мне новая соломенная шляпка с цветами из перьев.

- А вот и Треугольник...

- Брось. Пойдем.

- Постой, душечка, дай Пса и Псицу отыскать.

- Ну, вот... Какой еще такой Пес и Псица на небе.

- Есть. Все животныя на небе есть, как и на земле. Пес, Лев, Кошка, Тигр...

- Ври больше. Пойдем. Ну, статочное-ли дело, чтобы на небе Пес! Это даже и неприлично.

- Позволь... Если Медведица есть, то отчего-же Псу не быть? Такая-же божья тварь.

- Ты пойдешь в Казино или не пойдешь?!- возвысила голос супруга.

- Иду, иду... Эх, не дашь уж и на звезды посмотреть!- проговорил Николай Иванович и направился за женой.

- На звезды смотрят ученые люди, астрономы на обсерватории, а зачем тебе звезды?- был ответ.

Вот и подезд Казино. Около него стоял один единственный экипаж и кучер на козлах курил трубку. Ливрейный швейцар распахнул перед супругами дверь, и открылся великолепный вестибюль. Шла мраморная лестница вверх, застланная ковром. Стены были расписаны живописью. Стояли статуи. Налево помещался прилавок кассы и за ним кассирша, затянутая в рюмочку и с живыми цветами в волосах.

- Де билье...- обратилась к ней Глафира Семеновна.

- Прикажете вам два абонемента на месяц?- спросила кассирша.

- Нон, нон. Де билье пур ожурдюи.

- Тогда возьмите абонемент на неделю.

- Нон, мерси. Пур ожурдюи...- стояла на своем Глафира Семеновна.- Зачем нам абонемент? С какой стати? Может быть еще и не понравится,- сказала она мужу.

- Абонемент, мадам, обойдется вам вдвое дешевле,- поясняла кассирша и оторвала два билета, взяв за них по три франка.

- Как навязывает-то! Должно быть, делишки здесь не особенно важны,- заметил Николай Иванович.

Супруги поднялись по лестнице и очутились в длинной галлерее с диванами по стенам. Галлерея была совершенно пуста. Они прошли ее и очутились в буфетной комнате. Стояли маленькие столики. В глубине помещалась буфетная стойка с фруктами в вазах и целая батарея бутылок, из-за которой торчала голова буфетчика. Буфетная была также пуста. В ней уныло бродил лакей во фраке и за одним из столиков перед самой маленькой рюмкой коньяка сидел громаднаго роста мужчина с большим животом и, откинувшись на спинку стула, пыхтел и отдувался.

- Однако публики-то не завалило!- заметил жене Николай Иванович.

- По всем вероятиям, на музыке. Ведь музыка играет,- отвечала жена.

Они прошли в зал. Зал также был пуст. Двое дверей из зала вели на балкон, и там слышалась музыка. Супруги вышли на балкон, висящий над морем. Балкон громадный во весь этаж, весь уставленный мраморными столиками, но за ними опять-таки сидело не более пяти человек. В выстроенном на балконе стеклянном киоске играл небольшой струнный оркестр. Дирижер во фраке и белом галстуке так и надсажался, махая смычком.

- Где-же публика?- дивилась Глафира Семеновна.- И Оглотковых нет, и доктора нет, а ведь как просили нас придти сюда!

Они прошли вдоль всего балкона и смотрели в лица немногочисленных слушателей музыки. Одиноко за одним из столиков, перед остывшей чашкой кофе, спал рыжий бакенбардист в смокинге, прислонясь головой в серой шляпе к стене и опустя вниз руку, в которой была сжата газета. Далее сидела пожилая дама, сильно закутанная в перовыя боа и смотревшая на освещенное лунным светом море. Она облокотилась на столик и тоже дремала. Еще подальше - дама с мужчиной во фраке. Дама сидела перед чашкой с шоколадом или кофе, была нарядно одета в шелковое платье и в малиновое сорти-де-баль, опушенное перьями белых марабу, а мужчина клевал носом, вздрагивая черным цилиндром.