- Что это, сонное царство, что-ли?- продолжала недоумевать Глафира Семеновна.- Как хорошо слушают музыку! Вот меломаны то!

- Да ведь после обеда, так уж какая тут музыка! Наелись вплотную, ну, винца хлобыстнули малость, а теперь вот здесь, в холодке, и сморило их,- отвечал супруг.- Музыка после обеда - беда, сейчас в сон ударит. Я по себе знаю.

Они шли дальше, и вдруг показалась стеклянная дверь, выходящая на балкон. В стекла этой двери виднелась целая толпа публики, окружавшей большой стол.

- Вот, вот, где все собрались!- воскликнула Глафира Семеновна.- А мы-то ищем на балконе над морем! Кому теперь охота на сырости!.. Входи скорей. Надо посмотреть, что тут делают.

Николай Иванович отворил дверь, и они вошли в комнату с позолотой на потолке и на стенах и стали смотреть, чем были заняты мужчины и дамы. Оказалось, что тут была игра "в лошадки", нечто в роде рулетки. На разлинованное зеленое сукно стола с нумерами игроки бросали франковики и двухфранковики, усатые крупье нажимали шалнер, по столу двигались цинковыя раскрашенныя лошадки с красными, белыми, желтыми и зелеными жокеями, и когда останавливались, раздавался возглас нумера, который выиграл.

- Как в Ницце, совсем, как в Ницце,- сказала Глафира Семеновна.- Помнишь, мы играли в Ницце? Надо и здесь поставить.

- Погоди, матушка. Дай осмотреться-то порядком,- отвечал супруг.

Далее был стол с шаром, пускаемым с жолоба на зеленое сукно с лунками - тоже игра. И около этого стола стояло человек пятнадцать нарядных мужчин и дам, бросающих на жертву игорному откупщику серебряные франки.

Около этого стола Глафира Семеновна увидала и мадам Оглоткову в шляпке, в гранатоваго цвета шелковом платье и белом сорти-де-баль. Она тронула Оглоткову за плечо и сказала: "здравствуйте". Та обернулась и произнесла:

- Ах, это вы, мадам Иванова? Не хотите-ли пополам? Одной мне ужасно не везет. Я уж два золотых проиграла.

- Да, пожалуй...

Мадам Оглоткова чуть не вырвала у мадам Ивановой деньги и бросила их на стол.

XXI.

Не прошло и получаса, как у Глафиры Семеновны не хватило уже золотого, а мадам Оглоткова приглашала ее продолжать игру.

- Нет-ли у тебя золотого?- обратилась Глафира Семеновна к мужу.

- Прокатала уж, матушка, свои-то?- спросил тот.

- Давай, давай... Не задерживай! Я уж теперь сама по себе играю и хочу на лошадки перейти, к другому столу. Здесь с шаром что-то такое сомнительное. Никто не выигрывает.

- Да иначе и быть не должно. А то из-за чего-же держать стол и таких усатых молодцов при нем?

- В столе с лошадками все-таки игра правильнее. Давай сюда золотой-то.

Николай Иванович дал две пятифранковыя монеты.

- Ладно. Для перваго раза достаточно и тридцать франков проиграть.

Еще через четверть часа Глафира Семеновна отошла от второго стола.

- Ну, что?- спросил муж.

- Хуже еще, чем в столе с шаром. Там я, все-таки, хоть что-нибудь брала, а здесь под-ряд ничего. А главное, мне мешала вот эта крашеная в фальшивых бриллиантовых серьгах.

- Тс... Остерегись. А то может выдти история в роде усатой ведьмы. Помнишь, в вагоне-то? Здесь русских гибель,- предостерег супругу Николай Иванович.

- На какой-бы номер я ни поставила, сейчас и она лезет с своим франком,- понизила голос жена.

Подошел доктор Потрашов.

- Играете?- спросил он супругов.

- Да вот жена просадила тридцать франков

- Во что играли?

- Сейчас в лошадки, а давече в шар. Я не знаю, как эта игра называется.

- По-русски называется она - дураков ищут.

- Как это глупо!- покачала головой Глафира Семеновна.- Стало быть, я дура и все играющие в шар дуры и дураки? Послушайте, доктор, разве вот эта накрашенная дама с подведенными глазами и в парике русская?- обратилась она к Потрашову.