у самого берега.

       - Почему "стоял"? - Иеро с удивлением повернулся к северянину.

- Разве уже не стоит?

       - Наверное, стоит, - мрачно подтвердил Сигурд, - но это уже

не мой хольд, а Олафа или одного из его сыновей. Я думаю, Олаф сам

туда переселился. Это место, долина Гейзеров, самое прекрасное на

острове, и только здесь растут пальмы и дерево бнан со сладкими

плодами... Из-за нее все и завертелось! Из-за нашей земли и малышки

Сигни!

       Теперь побледнел и скрипнул зубами Рагнар; видно, с этой

Сигни у него были связаны тяжкие воспоминания. Бог знает, что случилось

с ними на родине, подумал священник, припомнив слова отца Демеро.

Какая-то давняя темная история, связанная с женщиной... Дав себе слово

разобраться с этим, он передвинул стрелку на побережье у долины Гейзеров

и трижды нажал на шарик. Короткая фраза промелькнула на экране, лампочки

перед креслом Гимпа полыхнули красным и желтым, потом зажглись зеленые

огоньки, и откуда-то из-под пола раздался чуть слышный рокот двигателей.

Компьютер взял управление на себя и разворачивал "Вашингтон" курсом на

северо-восток.

       - Чудо... - пробормотал мастер Гимп, с опасливым уважением

взирая на штурвал, который двигался сам собой. - Чудо, будь я проклят!

Колдовство! Рагнар, там, в конце трюма, есть небольшой бурдючок...

Тащи-ка его сюда, парень! Когда я вижу оживший штурвал, мне надо

выпить.

                       ГЛАВА 2. НАД ОКЕАНОМ

       Зов настиг его ночью.

       Едва заметный и неопасный, он тонкой струйкой просочился

сквозь ментальный барьер, затрепетал в спящем сознании эхом далекой

струны, которой едва коснулись пальцы неведомого музыканта. Столь

неощутимый отзвук, что его можно было спутать с мелькнувшим на долю

секунды сновидением.

       Но Иеро проснулся.

       Он лежал в темноте, вспоминая то смутное чувство, которое нес

сигнал. Пожалуй, не только призыв, но что-то еще... что-то, кажется,

изменилось... Нет, не изменилось, поправил он себя - добавилось! Хоть

мысль, пришедшая к нему, была слабой, расплывчатой и туманной, он уловил

с ней оттенок удовлетворения. Будто бы звавший пытался поощрить его и

сообщить, что он доволен; все идет правильно, так, как задумано, так,

как должно идти.

       Но что?

       Ответ казался ясен, и священник принял его без колебаний.

Лишь одно изменилось за последние сутки: раньше он пребывал на твердой

земле, а теперь находился в воздухе и летел на восток - точнее, на

северо-восток, но так или иначе приближался к Старому Свету и древним

материкам, прародине человечества. Этот полет каким-то образом был

согласован с планом существа, окликнувшего его во сне; ему выражали

признательность и удовлетворение.

       Нечистый гладил его по головке!

       При этой мысли Иеро резко поднялся, спустив ноги с узкого ложа,

и стиснул челюсти. Пару минут он сидел, ворочая головой, подозрительно

осматривая кабину, словно адепты Нечистого могли прятаться где-то за

корзинами и ящиками, но, если не считать раскатистого храпа Гимпа,

тут царили спокойствие и тишина.