– Номер два снова появился, – обратилась она к Куцко. Находится к северу от… это, должно быть, Шапек‑авеню.

– Есть, – сообщил Куцко, поставив пометку на карте. – Мы выясняем путь наших шпионов, – пояснил он, вращаясь в вертящемся кресле. – Брэд засунул им в плащи пару датчиков, прежде чем отпустить.

Я смотрел на дисплей, на маленькие линии, мерцавшие в лабиринте густой сетки. Так вот, оказывается, какой смысл вкладывал Иверсен, утверждая, что Куцко «развлекается».

– Довольно старый прием, разве нет? Не говоря уж о том, что ничего не стоит это обнаружить.

Куцко пожал плечами.

– Иногда и старые, как мир, методы срабатывают, и все потому, что противная сторона не ожидает их. – Он кивнул на дисплей. – Кроме того, какой толк оставаться здесь, не отправляясь в отель, если не используешь возможности корабля в полной мере?

Я изучающе посмотрел на него. Он очень старался не потерять контроля…

– К тому же, откуда еще можно проникнуть в наружную службу полиции без их ведома? – предположил я.

Куцко состроил удивленную гримасу.

– В общем, что‑то в этом роде, – признался он. – Да это и не играет роли – ведь те, за кем мы наблюдаем, знают о слежке. Они просто шляются по улицам, то ли для того, чтобы убить время, то ли ждут кого‑то, кто поможет им вырваться из‑под нашего контроля.

Я тоже об этом подумал.

– Тогда какой смысл заниматься всем этим?

– Мы держим их в постоянном напряжении, и это нам на пользу.

Гелински фыркнула.

– Да, работает. – Куцко настаивал, чувствуя, что он вынужден обороняться. – На всякий случай следует оставаться здесь и продолжать смотреть.

– А я ничего не говорю. Вот, кстати, появился номер первый. Похоже, они собираются встречаться где‑то в условленном месте.

– Ага. – Куцко сделал еще одну отметку. – Очень жаль, что у меня нет людей, чтобы походить за ними. Очень любопытно было бы узнать, где и с кем у них назначена встреча. – Он обернулся ко мне. – У вас какой‑нибудь вопрос, или вы просто решили поглазеть?

– Мне хотелось бы узнать то, о чем мы договаривались перед тем, как отправиться на прием, – объяснил я.

– Ах, да, правильно. – Он бросил взгляд на Гелински и поднялся. – Отойдем вон туда, эта Гелински терпеть не может, когда во время ее работы около неё треплются.

Женщина состроила гримасу и иронически посмотрела на него, но он сделал вид, что не заметил ни того, ни другого. Мы подошли к одному из мониторов, что находился сбоку от двери, на капитанский мостик.

– Я составил вам список, – понизив голос, доложил он, извлекая из внутреннего кармана маленький листочек бумаги, – но не думаю, чтобы это вам очень уж помогло.

И он не ошибся. В списке значилось лишь четыре вида преступлений: рецидивное убийство и убийство полицейского чина или офицера безопасности относились к первой категории вместе с убийством похищенного лица и государственной изменой.

– И всё? – спросил я, не забыв взглянуть и на обратную сторону бумажки.

Он пожал плечами.

– Вряд ли вы найдёте другие тяжкие преступления и на основном Патри, и в колониях, – напомнил он. – И по меньшей мере, одно из них совершено за период, прошедший с открытия Солитэра.