– Как хотите.

– Так что же заставило вас разыскать меня?

– Мне нужна ваша помощь. По вашей статье я догадался, что вы аккредитованы на Арбатской площади, это так?

– Не я же один, – неопределенно повел бровями Григорьев и щелкнул изящной электронной зажигалкой на цепочке.

– Послушайте, Макс, мне срочно нужны данные об одном человеке. Ничего секретного – скупая анкета. Но вы же понимаете, что если я приду в пресс‑центр Минобороны, то меня просто арестуют.

– Только на одного? – усмехнулся Григорьев и подозвал бармена: – Боря, повтори!

– Хотя бы.

– Вы кто, киллер?

– Хирург.

Это произвело на Григорьева впечатление большее, чем если бы Першин назвался киллером или даже адмиралом британского флота.

– И муж Луизы Градиевской, которого городская прокуратура подозревает в ее убийстве…

Бармен поставил перед журналистом рюмку с темной вязкой жидкостью. Тот пригубил зелье, почмокал губами и покачал головой с видом заправского дегустатора, но промолчал, очевидно, давая таким образом понять, что пока информация для него никакого интереса не представляет.

– Я ее второй муж, – уточнил Першин. – Первым был Федор Борисович Градиевский. Идея акционировать военное предприятие «Ладья» принадлежала ему. В 1994 году его взорвали в собственном автомобиле. По некоторым данным, в прошлом он был кадровым контрразведчиком, служил в Девятом управлении, охранял нынешнего Президента, когда тот еще был Первым секретарем МГК. Затем основал фирму «Ост» в Белграде, разместил на производственных площадях «Ладьи» «Ной» во главе с нынешним директором Масличкиным и «Спецтранс», где стала работать коммерческим директором его, а затем и моя супруга Градиевская. Ею был основан филиал в Северодвинске. Я полагаю, что место размещения филиала не случайно – там ведь находится база Северного флота, оснащенного ядерными реакторами. Впрочем, я не специалист, это – так, размышления вслух. Но мне известно, что специализированные транспортные средства той фирмы, где работала Луиза, перевозили радиоактивные материалы. Сбыт суперсовременного навигационного оборудования, которое производит «Ной», контролируется Министерством обороны. Член Консультативного совета Ковалев, по всей вероятности, поинтересовался тем, чем ему интересоваться не следовало, – его попытались убить из «АК‑74», но только ранили. Он был доставлен в нашу 14‑ю больницу. По распоряжению Генпрокуратуры у его палаты выставили усиленную охрану. Его хотели допросить во что бы то ни стало и для этого настояли на повторной операции. Так вот… Накануне мне позвонили домой и сказали, что ряд высокопоставленных лиц не заинтересован, чтобы он дал показания. И пообещали солидное вознаграждение, если Ковалев не выживет. Спасти его все равно бы не удалось, это понимали все члены консилиума – он умер на столе сам. На сорок второй минуте операции. Но имя человека, который звонил, мне известно…

Григорьев снял маску непроницаемости и слушал Першина с напряженным вниманием. После того как Першин произнес последнюю фразу, пальцы его собрались в кулаки, глаза заблестели, на бледные скулы набежал румянец, и скрыть своей заинтригованности он уже был не в состоянии.

– Откуда?! – спросил он.

– Долго рассказывать.

– Почему же я должен вам верить?

– А вы не верьте. Считайте, что в полночь вам позвонил сумасшедший, чтобы подарить сюжет для детективного романа.

– На сумасшедшего вы не похожи. Чего вы хотите?

– Меня интересует личность генерала Епифанова. Взамен я назову вам несколько фамилий – тех, которые известны мне наверняка.