В заведении его хорошо знали и обслужили без задержки. На столике появились небольшие рюмки для коньяка, лимон, кофе.

— Мы с тобой не виделись всего ничего, — сказал Нечаев. — Но что случилось? Ты сейчас совсем не похож на бывшего старлея, которого я затащил на лекции московского демократа.

— Честно говоря, я антибюрократов выбросил из головы. А ты всё с ними тусуешься?

— Что же тебя заставило сменить убеждения? — не отступал Нечаев. — Сейчас, после подавления путча, антибюрократы могут в области и городе сделать почти всё. Отступников открывает в облисполкоме двери ногой. Мудосарова раскрутила свою газету.

— Пусть тешатся, — Зуев понизил голос. — Я сменил не убеждения, а образ жизни.

— Не понял, это как?

— Женился! — провозгласил Зуев и подозвал официантку. — Подайте бутылку шампанского.

— Погоди, я позову комбата.

Свидание с афганцами слегка затянулось. Но выпито было совсем немного. Зуев не забыл, зачем сюда явился, и, приглядевшись к комбату, выложил свою просьбу насчёт аренды помещения. Майор тут же провёл Родиона в свой кабинет, вызвонил чиновника горисполкома, который занимался нежилыми помещениями, и быстро с ним столковался о приёме на следующий день Зуева по вопросу аренды. Родион поинтересовался, сколько это будет стоить? Оказалось, что полкуска, то есть пятьсот целковых, цена, по уверению бывалого комбата, вполне божеская, потому что с нового года всё будет многократно дороже.

Зуев никогда не давал взяток и вошёл в горисполком с большой опаской, как шпион на встречу с представителем центра. Нужный ему кабинет находился на втором этаже, он взглянул на часы: до встречи с чиновником осталось две минуты, и заторопился. Других просителей у кабинета не было, Зуев уже хотел постучать в дверь, но она отворилась, и хозяин кабинета протянул руку:

— Если вы ко мне, то давайте паспорт. Другие документы потом.

Внимательно рассмотрев фотографию на документе и сличив её со слегка растерянной физиономией Зуева, чиновник пригласил его в кабинет.

— Вы знакомы с условиями получения аренды?

— Так точно, — по-военному чётко ответил Зуев.

— Давайте их сюда.

Чиновник заглянул в конверт с деньгами и сунул в ящик стола.

— А теперь, Родион Игнатьевич, порешаем ваши вопросы…

Из трёх предложенных вариантов Зуев, вместе с Галей, выбрал помещение, которое находилось практически в центре. На согласование всех вопросов ушло ещё две недели, и каждый день был заполнен суетой с оформлением бумаг, поездками то к пожарникам, то в горгаз, то в электросети, то в санэпидстанцию, без своих колес Родион вряд ли управился бы, но «жигулёнок» шестой модели был на отличном ходу и обеспечил первопроходцу капитализма необходимую мобильность.

Зуев был крепко занят своими делами, даже поездку к матери с молодой женой отложил на неопределённый срок, пока не уладит все дела с открытием кооператива. Он и Вере Петровне позвонил лишь потому, что Галя вдруг поинтересовалась здоровьем Размахова.

— Ему стало полегче, новее ещё очень плох, — сказала соседка. — Его готовят к операции.

— Он обо мне не вспоминал? — спросил Зуев. — Может, какие лекарства надо достать.

— Серёжа мало чем интересуется. Но посетителей к нему уже пускают. А про лекарство надо узнать у лечащего врача, мне он ничего не говорил.

Зуев положил трубку на телефон и посмотрел на Галю.

— Завтра поедем на пару дней к моей маме, — сказал он. — А после возвращения съездим к Сергею.

— Я чувствую, что тебя в больницу не тянет.