— Шевелись! — заорал один из двух мальчишек, следовавших сзади в качестве погонщиков, между тем, как Бндинду Уольтерс и Шарлоту Тоггс начало подбрасывать, толкать во все стороны и немилосердно трясти в седле.

— Гей! гей! гей! — рявкнул, что было мочи, другой мальчишка позади мистера Симона Тоггса.

Осел поскакал, сломя голову; стремена звонко хлестали по каблукам Симоновых сапог, а Симоновы сапоги почти задевали землю.

— Эй! — эй! У… у… у!! — кричал во все горло мистер Симон Тоггс посреди этого гвалта.

— Не пускайте его в галоп! — визжала позади него миссис Уольтерс.

— Мой осел сворачивает в питейный дом! — вопила Шарлота в арьергарде.

— Гей! гей! гей! — усердствовали мальчишки, стараясь перекричать друг друга; и ослы мчались, во весь дух, как будто ничто уже не могло их остановить.

Однако, все на свете имеет конец; даже ослиный галоп прекращается со временем. Животное, бывшее под мистером Симоном Тоггсом, чувствуя разныя неприятныя подергиванья мундштука, значения которых оно никак не могло уразуметь, внезапно навалилось боком на кирпичную ограду и выразило свое недовольство трением ноги седока о ея жесткую поверхность. Осел капитанши Уольтерс, очевидно, под влиянием игривости, кинулся, очертя голову, в загородку и отказывался из нея выйти, тогда как четвероногое, доставшееся на долю мисс Шарлоты Тоггс, по своему проявило чувство радости при этих потешных приключениях: твердо упершись передними ногами в землю, оно стало брыкаться задними тесьма ловким, но довольно опасным манером.

Эта неожиданная остановка ретивой скачки естественно вызвала некоторый переполох. Обе дамы неистово кричали несколько минут, между тем как мистер Снмон Тоггс, помимо сильной физической боли, страдал еще душевно при виде отчаяннаго положения своих спутниц, которым он был не в состоянии помочь, потому что его нога была крепко ущемлена между ослиным боком и оградой. Однако, усилия, мальчишек при содействии остроумнаго приема в виде закручиванья хвоста наиболее непокорнаго из ослов возстановили порядок гораздо скорее, чем было можно ожидать, и маленькая кавалькада снова затрусила дальние…

— Теперь пустим их шагом, — сказал мистер Симонь Тоггс. Безчеловечно гнать животных через силу.

— Как вам угодно, сэр, — отвечал мальчишка, ухмыляясь у него за спиной и перемигиваясь с товарищем, точно ему стало ясно, что замечание Симона насчет безчеловечности относилось скорее к самым седокам, чем к животным.

— Какой чудесный день, моя дорогая! — заметила Шарлота.

— Очаровательный, дивный! — подхватила, миссис Уольтерс. А что за роскошный вид, мистер Тоггс! — прибавила она.

Симон заглянул прямо в лицо Билинде, когда произнес:

— Действительно, роскошный!

Юная леди смущенно потупилась и позволила своему ослику немного отстать. Симон Тоггс машинально сделал тоже самое.

Наступило краткое молчание, прерванное только вздохом мистера Симона Тоггса.

— Мистер Симон, — внезапно сказала впологолоса черноокая капитанша, — мистер Симон, я принадлежу другому.

Мистер Симон выразил свое полное согласие с заявлением, котораго было невозможно опровергнуть.

— Если-б не это… — продолжала Билинда и запнулась.

— Что-жь тогда, что?.. — допытывался ея спутник. Не терзайте меня. Что вы хотите сказать?

— Если-б не это, — начала опять миссис Уотерс, — если-б до замужества мне было суждено встретить и полюбить благороднаго юношу… с родственной мне душой… с однородным умом… человека, способнаго чувствовать и оценить чувства, которыя…

— Боже, что я слышу! — воскликнул мистер Симон Тоггс.