Неожиданно в разговор вступил Робби:

    - Десять лет назад, во время первого обсуждения в ООН закона о генной свободе, в крупных городах восьмидесяти двух стран прошли две тысячи демонстраций с общим числом участников в тринадцать миллионов человек. В стычках с полицией было арестовано пятнадцать тысяч человек, ранено - шестьсот, убито - сорок два. Сожжены сотни зданий и множество автомобилей. Волнения прекратились после провала закона.

    - Суп из тролля! - выругался Джеймс.

    - Кто протестовал против закона? - спросила Никки.

    - Левые, зелёные, антирасистские и религиозные организации. Принятие генозакона вызовет социальную напряжённость, не ограниченную во времени.

    - Крупные города во время протестов превращаются в кошмар, - несмело сказал первокурсник со старомодной причёской цвета позеленевшей вишни. - Драки, полиция, колоссальные автомобильные пробки. Я живу в Париже - всякого насмотрелся...

    - Мочёные уши эльфов... - протянул Влад. - А вы знаете, что последние месяцы собственность в даунтаунах столиц стала падать в цене? Здания в мировых центрах активно распродаются, и все аналитики ломают над этим голову...

    - Значит, кто-то всерьёз готовится к последствиям принятия закона... - кивнул Смит.

    - Бросьте вы каркать! - гнула свою линию Олам. - Всё скоро утрясётся, а нервные люди успокоятся...

    - Да? И не мечтай. Я тоже взбунтуюсь и выйду на улицу! - сердито сказала красивая оливковолицая Гита с длинной гривой иссиня-чёрных волос.

    - На кой Цельсий тебе это надо? - удивилась Олам. - Ты же студентка суперэлитного Колледжа!

    - Из-за меня родители залезли в пожизненную банковскую кабалу. Я выросла в небогатом районе, а на океанском побережье красовались шикарные виллы. Один Шива знает, как мы ненавидели их владельцев. Они отгораживались от неприкасаемых высоким забором. Я с друзьями понимала, что если мы будем умнее детей надменных брахманов, то у нас появится хороший шанс. А теперь? Аристократы дадут детям ум, красоту и долгую жизнь, а наши кварталы навсегда станут гетто для людей третьего сорта!

    - Разрушение социальных лифтов... - пробормотал внимательно слушавший Смит.

    Гита продолжала бушевать:

    - Значит, если я не накоплю денег на дорогую геномодификацию, то мои дети будут обречены на риск рака и слабоумия, на отставание в школе, на несмываемое клеймо «генетически ущербных»? Да я в клочья разнесу всех, кто так унизит меня!

    На поверхности стола Леопардов неожиданно загорелись алые слова. Они поползли, огибая чашки и тарелки:

    «Если перед богатыми родителями вдруг откроется возможность усилить ум своих детей и их потомков, то мы получим основание не только для моральной дилеммы, но и для полномасштабной классовой войны. Фукуяма».

    Смит проворчал:

    - Вот, даже Волди понимает, что в мире свободного ДНК-изменения возникнет генетическая элита... вполне возможно, нечеловеческая элита, - и тогда в обществе заискрит такая враждебность, что расизм, сексизм или брейнизм покажутся цветочками!

    Влад добавил:

    - Помните скандал вокруг процента неандертальских генов, после чего приняли закон о генетической тайне? Я согласен со Смитом: старая история человечества заканчивается. Начинается новая, и никто не знает, куда она нас приведёт.

    Гита с мрачной физиономией сказала:

    - Если мир расколется на суперлюдей и просто людей, то настанет эпоха обид и мести. Она приведёт к социальному коллапсу!

    Олам фыркнула, и все обернулись к ней.