замечал. Интуиция? Возможно. Но что, если она ответила на  мой  внутренний

вопрос? Я ведь все время думал об этом Жиле и даже  разглядывал  Натали  с

точки  зрения  постороннего  мужчины  -  какое  она   должна   производить

впечатление?

   Я безразлично пожал плечами и уткнулся в газету. Но  мысленно  спросил:

"Ты давно с ним знакома?" Я  повторил  этот  вопрос  три  раза  и  услышал

запинающийся ответ Натали: "Недавно. Я с ним знакома всего неделю".

   И вдруг Натали закричала:

   - Я не хочу, слышишь, не хочу!

   Я отложил газету и стал глядеть в глаза Натали. Она прикусила губу.

   - Чего именно ты не хочешь? - спросил я. - И почему?

   В общем на меня это мало похоже - такое поведение. А тем более с Натали

- она всегда была такой нервной, излишне чувствительной, я-то  ее  понимал

лучше других и не хотел бы мучить. Но тут у  меня  появилась  какая-то  не

очень ясная идея - вдруг удастся избавиться  от  этого  Жиля  хотя  бы  до

приезда Констанс, а потом пускай она рассудит, как быть. Ну, а к тому же я

поддался импульсу исследования, хоть и знал, что все эти занятия - палка о

двух концах.

   - Ты не должен читать мои мысли! - выпалила Натали. - Это... некрасиво!

   Я усмехнулся: меня позабавило, как все перепуталось в ее восприятии.

   - Но я вовсе не читаю твои мысли, девочка. Ты все говоришь вслух.

   - Да... Это верно! - растерянно  согласилась  Натали.  -  Но  ты...  ты

приказываешь мне. Я же чувствую. Это гипноз! Ты не  должен  этого  делать!

Ты... ты не имеешь права, нет, серьезно. Ты даже не  знаешь  Жиля,  а  уже

ненавидишь его.

   - С чего ты взяла? - сказал я, понимая, что она в общем  правильно  все

воспринимает, хоть и преувеличивает: я не мог ненавидеть неизвестного  мне

Жиля, но хотел бы от него избавиться; впрочем, для Натали тут существенной

разницы нет.

   Натали замолчала и долго глядела на меня. Я  потом  думал:  почему  эта

внутренняя связь между нами возникла так внезапно? Ведь я боялся посвящать

детей в нашу связь с Констанс и никаких опытов с ними не проводил. Правда,

я знал, что, если они будут в опасности,  я  это  увижу  на  каком  угодно

расстоянии, - знал и проверил на фактах. Но  что  создало  наш  контакт  с

Натали?  С  ее  стороны  была  влюбленность,  сразу  резко  изменившая  ее

внутренний мир. С моей -  крайняя  усталость  (я  заканчивал  серию  очень

сложных опытов с животными, один лаборант к тому же срочно уехал к больной

матери, и вслед за этим заболел другой, так что у меня остался всего  один

помощник) и тоска по Констанс - мне всегда было тяжело расставаться с ней,

я  чувствовал  себя  словно  черепаха,  лишенная  панциря.  В   ночь   под

воскресенье я рассчитывал отоспаться по крайней мере, но почему-то  напала

бессонница, я проворочался до рассвета, потом глотнул снотворного, а  Софи

меня разбудила, как мы уговорились с вечера, в десять  часов.  Я  вышел  к

завтраку с тяжелой головой и  по  дороге  услышал  этот  самый  телефонный

разговор.