как следует - а "как следует" в  его  толковании  означало:  для  всех.  Я

тщетно объяснял ему, что это безумие. Что весь секрет  моих  успехов  -  в

сосредоточенности на близкой, очень важной для меня лично цели.  И  еще  -

что если о моих способностях будут знать многие, то  рано  или  поздно  до

меня доберутся эсэсовцы. Не могу же я держать весь лагерь  под  контролем!

Но на Робера все эти доводы плохо действовали,  и  кончилось,  разумеется,

тем, что я уступил. И вдобавок Робер сказал мне:

   - Если б ты был вполне убежден в своей правоте, ты бы  постарался  меня

загипнотизировать и подчинить своей воле. Разве нет?

   Он это сказал с ехидцей, а я промолчал. Отчасти потому,  что  обиделся,

но главное - потому, что впервые понял: Робера мне  не  удастся  подчинить

своей воле. То есть я впервые об этом вообще подумал, мне и  в  голову  не

приходило гипнотизировать Робера, но тут я почувствовал, что это для  меня

практически невозможно. Не знаю почему, но  мне  стало  тогда  страшно.  Я

испугался, ясно увидев границу своих возможностей  именно  в  тот  момент,

когда  узнал,  что  от  меня  потребуют   полной   отдачи,   максимального

напряжения. А может,  ощутил,  что,  несмотря  на  свою  загадочную  силу,

нахожусь в подчинении у Робера.

   Вскоре я начал понимать, что Робер был прав. Лагерная  организация  так

блестяще продумывала разные предприятия с учетом  моих  способностей,  так

интересно и успешно разыгрывались сложнейшие акции,  что  мне  становилось

горько: сколько людей можно было бы спасти,  если  б  я  с  самого  начала

работал не один! Я и сам раньше не подозревал, сколько  могу  сделать  при

настоящей, крепкой поддержке... Но не всегда... боже, не всегда...

   "О чем он  думает?  Да,  все  то  же...  Ряды  серых  бараков,  мокрый,

потемневший песок лагерной улицы и  монотонные  узоры  колючей  проволоки,

четко проступающие на  зеленом  вечернем  небе...  Капо  Шуман  -  Ходячая

Смерть... Бог мой, до чего страшные лица у всех лагерников, ведь это живые

трупы, неужели это так выглядело? Неужели мы все это прошли?"

   Я поздно узнал - на четверть часа позже, чем следовало, -  о  том,  что

Феликс и Леон, поляки из Варшавы, попались на глаза капо Шуману -  Ходячей

Смерти в ту минуту, когда они  наносили  новые  данные  на  карту  военных

действий.

   Какая это была великолепная карта и сколько она стоила труда!  Сведения

для нее собирались украдкой, по крохам. То кто-нибудь из эсэсовцев  бросит

неосторожное  слово,  то  заключенный,  ремонтируя  что-либо  в   кабинете

начальника лагеря, услышит обрывки радиопередачи, то удастся  заглянуть  в

газету... Но зато можно было воочию видеть, как неуклонно продвигаются  по

карте линии фронтов с востока и с запада, как они сближаются, все  плотнее

сжимая Германию и неся нам свободу.

   Леон и Феликс сделали эту карту, они и вели ее  почти  три  месяца,  до

середины апреля сорок пятого года.