- Потому, - мягко говорит Констанс, - что ты не смог бы этого  вынести.

Если б тебе пришлось отвечать за это, тебя совесть замучила бы... Разве  я

не понимала тебя уже тогда?

   - Значит, ты была несчастлива все это время? - тихо спрашиваю я.

   - Я была счастлива, - спокойно отвечает Констанс. - Но  тогда  пришлось

делать выбор сразу, и мне было очень трудно. Еще и потому  трудно,  что  я

прятала это от тебя. Как хорошо, что ты тогда не  читал  в  моей  душе!  А

потом я понемногу успокоилась, и все было в порядке.  Нет,  ты  не  должен

огорчаться. Просто я хотела сказать, что очень  медленно  меняюсь.  Вот  и

сейчас...

   Мне становится страшно, очень страшно.  Нет,  если  подумать,  Констанс

никогда не была счастлива. Просто она очень сильная, добрая, мужественная,

она взвалила на себя тяжелый груз, да так  и  тащила  его  все  эти  годы,

никогда не жалуясь, не прося помощи, не выдавая  даже  мне  своей  боли  и

усталости... А я воображал, что все  знаю  о  ней!  Эгоисты  всегда  знают

только то, что их устраивает, остальное они прекрасно умеют не замечать.

   - Я эгоист, Констанс, - говорю я. - Теперь я вижу, до чего я был слеп и

себялюбив. Теперь, когда уже поздно...

   - Ты  большой  ребенок,  -  Констанс  улыбается  мне  своей  бесконечно

знакомой, доброй и тихой улыбкой, еле трогающей уголки губ и глаз. - Зачем

ты себя упрекаешь? Мне было хорошо с тобой. А если б я отказалась от тебя,

мы оба были бы несчастны, разве не так?

   - Я был бы несчастен. Я вообще не знаю, что  со  мной  сталось  бы  без

тебя. Но ты... ты могла найти другого, нормального, спокойного человека, и

тогда не понадобилось бы делать выбор...

   - Я полюбила не другого, а именно тебя. И никого  другого  полюбить  не

смогла бы. Разве ты этого не понимаешь?

   Да, я понимаю, я все понимаю. Ей так кажется. Так мне казалось, когда я

был с Валери. Но Валери давно нет... Теперь ее совсем нет...  совсем  нет,

это невероятно, и об этом не надо думать, не надо думать... И вот я прожил

долгие и счастливые годы с Констанс и без нее, вероятно, вообще не смог бы

жить... А впрочем, кто знает? Теперь я во всем готов усомниться.  "Человек

многое может вынести", - говорит один из героев Ремарка, и мне ли этого не

знать! Правда, всему есть мера и предел; но если б  я  не  встретил  тогда

Констанс... ведь не умер бы я с горя, это смешно в наш век, и не сошел  бы

с ума, не покончил бы самоубийством, раз  уж  я  не  сделал  ни  того,  ни

другого в лагере. Я даже не спился бы, потому что не люблю и не умею много

пить и хмель не приносит мне  даже  того  минутного  ощущения  легкости  и

счастья, из-за которого можно  пристраститься  к  алкоголю.  У  меня  были

друзья, была работа... Смешно выдумывать детские сказки... Жил бы, женился

и детьми обзавелся бы. Да, это были бы не Натали и Марк, а другие... Ну  и

что ж? Разве в этом для тебя оправдание? В том, что они такие, а не  иные?

Да и какие, собственно?.. Впрочем,  все  равно.  Если  даже  считать,  что

продолжение рода само по себе может оправдать существование человека, то и

в этом случае твоей заслуги тут мало. Неустанные заботы Констанс, ее  сила

и доброта - вот что держало нас всех, вот что помогало нам жить.