Нам всегда хорошо вместе. В Париже сегодня днем будет 22 градуса, ночью  -

15; превосходно!  Ирен  Жолио-Кюри  в  интервью  с  нашим  корреспондентом

сказала об атоме и о четвертом измерении: "Я уверена, что через тысячу лет

дети в школах будут проглатывать это, как  молоко.  Я  верю  в  будущность

человеческого разума", - здорово сказано. А вот это,  смотри-ка,  до  чего

смешно, вот чудаки!

   Я смотрю на газетную полосу вместе с этими великолепными  и  беспечными

молодыми кретинами, которым я все же отчаянно завидую,  -  смотрю,  и  мне

грустно, потому  что  эта  спиритическая  белиберда  начинается  со  слова

"война", и это тоже одна из попыток спасти мир, хоть и жутко нелепая...

   "Война!

   Спиритам принадлежит знание. Знание есть  ответственность.  Дух  героев

прошлой войны взывает к вам о мире.

   Молитва принесет мир. Мы умоляем тебя дать твоим посланцам  власть  для

создания мира и благожелательства на земле. Аминь".

   Последняя фраза - текст молитвы. Спириты верят, что если люди  во  всем

мире будут каждый вечер, ровно в  девять  часов,  произносить  эту  фразу,

обращаясь к богу, то они добьются мира. Что ж, вера не хуже всякой другой.

Если б люди во всем мире могли хоть в девять часов вечера делать  что-либо

абсолютно дружно, они многого добились бы. Спириты  это  поняли,  молодцы,

спириты, браво, спириты!

   Валери слегка сдвигает брови, свои темные  крылатые  брови  на  гладком

смуглом лбу и поворачивается ко мне.

   - Клод, - говорит она и проводит мизинцем по моей брови. - Клод, милый,

у тебя вот тут волосок торчит  совсем  отдельно  и  поперек.  И  не  хочет

приглаживаться. А что, если я его выдерну?

   - Выдерни, - восторженно соглашаюсь я.

   Валери соскальзывает с моих коленей и роется в туалетном  столике.  Она

приносит маленький пинцет и уже нацеливается на  непослушный  волосок,  но

вдруг останавливается и спрашивает:

   - Клод, а почему они так пишут? Эти спириты? Разве будет война?

   - Не знаю, - рассеянно отвечаю я, любуясь ею. - Наверное, будет.

   Валери аккуратно выдергивает волосок и сдувает его с пинцета. Потом она

откладывает пинцет, опять садится ко мне на колени и говорит:

   - А по-моему, войны не будет. Потому что это глупо - воевать. Зачем?

   - Не будет,  -  сейчас  же  соглашаюсь  я.  -  Действительно  -  глупо.

Действительно - зачем? Ты умница, Ри!

   Валери хватает газету.

   - А вот газеты все время кричат про войну... Слушай, а кто такой Мотори

Норинага? Великий Мотори Норинага?

   - Понятия не имею, - чистосердечно  признаюсь  я.  -  Японец  какой-то,

наверно?

   Мы с Валери читаем: "Дух Ямато - это цветы горной  вишни,  благоухающие

на восходе солнца".  Что  такое  Ямато,  я  тогда  тоже  не  знал  и  лишь

впоследствии выяснил: так называлась Япония в древности. Дух Ямато  -  это

нечто вроде понятия "галльский дух". А вот если б спросить меня, читал  ли

я стихи Мотори Норинага, я готов был бы поклясться, что никогда не читал и

имени такого  не  слышал.