Робер круто повернулся к нему.

   - В том-то и беда, что Клод был совершенно искалечен войной. Я этого не

понимал, пока не начался эксперимент.

   - Ну, а когда ты понял?

   - Почему не прекратил опыта? Да мот попробуй объясни это  сейчас,  даже

тебе! Ну пойми, я следил за ходом опыта, я видел почти все, что видел  он,

и понимал, что он  может  переживать...  Наверное,  все  же  не  до  конца

понимал. У него были совсем другие реакции, другой уровень восприятия. То,

что меня могло лишь на мгновение  взволновать,  доводило  Клода  до  грани

помешательства. И вообще у него вся психика была настроена на  одно  -  на

память о войне. Конечно, я перемещал электроды вслепую  и  к  тому  же  не

всегда отчетливо понимал, что он видит в  данную  минуту,  но  главное,  я

плохо улавливал ход его мысли. У него все воспоминания, все переживания  в

конечном счете сводились к мыслям о войне.  Я  поймал  для  него  чудесное

утро, вдвоем с любимой, и войны тогда еще не было, а  он  ухитрился  и  по

этому поводу огорчаться: мол, какие мы были кретины в 1935 году, ничего не

понимали...

   Марсель хмуро усмехнулся и покачал головой.

   - Что ж, это верно. Мне тогда было  двадцать  лет,  и  я  думал  о  чем

угодно, только не о войне.

   - Да, но сейчас-то ты  вспоминаешь  об  этом,  хоть  и  с  грустью,  но

спокойно, как и я. А у  Клода  немедленно  наступало  острое  возбуждение,

перегрузка, и мне  опять  приходилось  искать  новые  участки  памяти  или

прибегать к внушению... А я сам уже еле на ногах держался от усталости...

   - Так какого же черта все-таки...

   - Да пойми ты, я вел с ним спор! Я должен был его убедить!

   - Странный метод вести спор, как ни говори...

   - Только не для нас с ним! Для нас это был вполне  естественный  метод.

Неужели ты не понимаешь, ведь ты же видел все это в лагере!

   - Ну, допустим, метод хорош. А результаты?

   - Что ж, я, по-твоему, сознательно добивался этих результатов? -  Робер

устало  опустился  в  кресло.  -  Опыт  был  рискованный,  сложный...  Все

получилось  не  так,  как  я  предполагал...  Я  это  ощущал,   но   очень

приблизительно и неточно.

   - Ну, вот видишь...

   - Но ведь я мог предполагать лишь приблизительно!  Таких  опытов  никто

еще не делал. Сочетание сложнейшего гипнотического внушения с  глубоким  и

прочным телепатическим контактом, да к тому же еще  электроды!  Разве  тут

есть точные критерии, разве можно на любой стадии дать однозначный  ответ:

да - да, нет - нет?  Конечно,  я  сразу  заметил,  что  Клод  очень  легко

перевозбуждается, и старался  притормаживать,  приглушать  его  реакции  в

особенно острых случаях, когда перо электроэнцефалографа начинало  чертить

слишком резкие зигзаги на ленте. Но ведь если б мне не удалось  вызвать  у

него яркие эмоции, это означало бы, что опыт провалился. Понимаешь? Я и то

старался снимать и приглушать слишком сильные реакции - ну, когда  уходила

Валери, потом Натали, отец.