— Я в этом вполне уверена и знаю, что вы на этом не остановитесь. Но всетаки здесь я вам ничего не стану разсказывать…

— Праведный Боже, что же это такое?

— Боитесь вы Заколдованнаго дома?

— Н… нет, — отвечает Том.

— Тогда, значит, приходите сегодня вечером часов в десять или одиннадцать в Заколдованный дом. Крыльцо там обвалилось, но вы найдете приставную лесенку, по которой можете вскарабкаться во мне в гости. Я живу теперь в Заколдованном доме, так как не могу пока обзавестись никаким другим гнездышком.

Роксана снова направилась в дверям, но остановилась и сказала:

— Давайте же мне ваш доллар!

Поглядев на банковый билет, переданный ей Томом, она добавила:

— Гм… почти такая же бумажонка, как те, что выпускал лопнувший теперь банк!

Дойдя уже до порога, она опять остановилась и спросила:

— Водка у вас есть?

— Немножко найдется.

— Сбегайте за нею!

Он поспешно побежал наверх в свою комнату и вернулся оттуда с бутылкою, из которой было отпито всего лишь около трети. Откупорив бутылку, Рокси хлебнула из нея изрядный глоточек, после чего глаза ея просияли от удовольствия. Спрятав бутылку у себя под шалью, она обявила:

— Водка эта очень хороша! Я беру ее с собою.

Том смиренно растворил двери и Роксана вышла из них, с суровой величественной осанкой, которой мог бы позавидовать любой гренадер.

ГЛАВА IX

«Почему именно люди радуются на родинах и скорбят на похоронах? — Потому что в обоих случаях дело идет не о них самих».

«Человек, настроенный пессимистически, может отыскать в чем угодно дурную сторону. Один почтенный человек, желая найти во что бы то ни стало какую-либо погрешность в доставленном ему каменном угле, жаловался, что на доисторических деревьях, из которых образовался этот уголь, прыгали в допотопныя времена слишком уже мерзкия жабы.

По уходе Роксаны Том бросился на диван, охватив обеими руками голову, и оперся локтями на колени. От сильнаго прилива крови у него стучало в висках. Машинально раскачиваясь взад и вперед, он сетовал вполголоса:

— Вот до чего я дожил! Мне пришлось стоять на коленях перед подлою негритянкой! Я думал, что мне довелось уже перед тем изведать самую глубь позора, возможнаго для человека, но теперь убедился, что все это были только одни лишь цветочки… Остается, впрочем, еще одно утешение: на этот раз я, без сомнения, дошел уже до самаго дна. Хуже того, что я перенес, не может, наверное, и случиться.

Заключение это оказалось, однако, ошибочным и слишком поспешным.

В тот самый вечер, часов в десять, бледный, истомленный и как нельзя более несчастный Том вскарабкался по лестнице в сени Заколдованнаго дома. Роксана стояла в дверях одной из комнат, выходивших в эти сени, и ждала гостя, шаги котораго слышала еще издалека.

За несколько лет перед тем этот двухэтажный бревенчатый дом прослыл заколдованным. Утверждали, будто туда заглядывают привидения. Это обстоятельство само по себе оказалось вполне достаточным для того, чтобы означенное здание немедленно же утратило всякую ценность. Никто не хотел пользоваться им для жилья или хотя бы даже близко подходить к нему в ночное время. Большинство старалось, впрочем, даже и днем держаться от него как можно дальше. За отсутствием конкуррентов дом так-таки и назывался Заколдованным. Он давно уже стоял заброшенным и мало-по-малу приходил в разрушение. Он стоял на самой окраине города, шагах в пятистах от дома Вильсона Мякинной Головы, от котораго отделялся незастроенными участками.