миллионов долларов, - фу, какая чушь!.. Вот они лежат на столе у Харвуда,

- круглые пластмассовые коробочки, ничем не примечательные, ненужные, как

детские игрушки.

   - Пойдемте! - Смит извлек из кармана пистолет, тронул Джека за плечо и

отступил назад. - Не вздумайте бежать. Рука у меня твердая.

   Джек молча двинулся к выходу.

   - Нет. Налево, - командовал Смит. - Теперь - прямо!

   Через потайной ход они вышли из лаборатории Харвуда и начали петлять по

бесконечным переходам, туннелям, лестницам. Казалось, что Смит нарочно вел

Петерсона самым длинным путем, чтобы запутать, сбить с толку.

   Как-то незаметно они очутились в лаборатории. Первая, вторая, третья

комната... Моторы и трансформаторы... Станки и радиоприборы. Стекло,

никель, медь. Все - немое, холодное, неподвижное... Неслышно открывались

двери, пропускали двух людей и автоматически закрывались вновь. И сзади

тишина, и впереди тишина. Мертвая, прозрачная, как вода подземного озера.

   Вот окончилась и лаборатория. Смит завел Петерсона в небольшую, хорошо

обставленную комнату и скомандовал:

   - Лягте на кровать. Лицом вниз. Так.

   Послышались его шаги, затем легкий шорох и все стихло. Петерсон поднял

голову, огляделся - Смит исчез.

   Каждый заключенный прежде всего должен обследовать свою камеру, и Джек

сделал то же самое: заглянул во все закоулки, поинтересовался содержимым

шкафов и столов. Потом подошел к двери. Она свободно открылась.

   Передняя. Санитарный узел. Снова дверь - в коридор. Все залито ровным

розоватым светом люминесцентных ламп.

   Петерсон прошелся по коридору - сорок шесть шагов - и остановился у

крайней двери. Открыл ее.

   Какой-то кабинет. Книги, письменные принадлежности, аналитическая

машина. На большом столе - интегратор. А за столом, в глубоком мягком

кресле, какая-то бесформенная масса, нечто похожее на груду грязного

белья. Но нет, это человек. Вот поднялось его одутловатое лицо, раскрылись

водянистые выпученные глаза. Послышался хриплый голос:

   - Кто?

   Джек подошел ближе, сел на край стола и сказал:

   - Я.

   - Кто?

   - Джек Петерсон.

   Груда мяса шевельнулась, посопела носом:

   - Надзиратель?

   - Заключенный.

   - Тогда - хорошо. Ты долго не протянешь. Погибнешь. Но прежде станешь

таким, как я. Который час?

   - Десять.

   - О, хорошо! - чучело оживилось, протянуло руку к интегратору, включило

его и натянуло "радиошлем" на абсолютно лысую голову.

   Пока разогревались лампы прибора, Джек внимательно изучал незнакомца.

Каждое движение этого человека было замедленным, словно силы мышц не

хватало, чтобы оживить тело. Тусклый, безразличный взгляд. Ни капли

интеллекта... Кто же это?

   Незнакомец настраивал интегратор. Все ближе и ближе на экране сходились

две зеленые линии... И одновременно с этой грудой мяса происходили

необъяснимые изменения: движения толстяка стали энергичнее, заблестели

глаза, выпрямилась фигура.

   Нет, это было уже не чучело!.. В кресле перед Петерсоном сидел пожилой

плотный мужчина со взглядом жестоким и властным.

   Джек с оторопью следил за странным превращением. А мужчина закричал:

   - Кто вас учил садиться на стол?! Прочь отсюда!.. Гм, Петерсон! Кто

такой Петерсон?! Х-ха, помню!.. Жалкий слепой щенок, вы должны ползать

передо мной на коленях, ибо я, я, спас вам жизнь!.