Перед концом второй мировой войны положение в Тромсе-фиорд стало

тревожным.

   Среди заключенных распространился слух, что "тяжелая вода" нужна

гитлеровцам для создания чрезвычайно сильного взрывчатого вещества, грамм

которого якобы может разрушить самый большой город мира, - Нью-Йорк,

например.

   Это были первые намеки на атомную бомбу, которую так и не успели

создать немцы. Неизвестно, как могли просочиться эти слухи в полностью

изолированный концлагерь, - возможно, их распространяли сами фашисты,

чтобы поддержать настроение своих солдат, но заключенные теперь поняли,

почему так часто и настойчиво над Тромсе-фиорд кружатся самолеты.

   Ни одна бомба не упала еще на подземный завод, - бомбардировщики

методически разрушали близлежащие села, - однако кто мог бы поручиться,

что основной бомбовый удар не будет направлен точно в цель?

   А тут еще с севера все явственнее начал слышаться гул артиллерийской

канонады, - поговаривали, что там высадился и направляется на Тромсе

десант союзников.

   Больные в госпитале концлагеря потеряли сон и спокойствие. Каждый из

них пламенно желал скорейшего освобождения... и боялся тех страшных минут,

когда гитлеровцы в последнем пароксизме попытаются истребить всех

заключенных.

   Однажды утром в лагере началась беготня. Случилось что-то неожиданное

и, пожалуй, неприятное для фашистов. Охрана оставила свои посты,

медицинский персонал исчез; суетились денщики, собирая вещи.

   И вот во двор въехала военная машина под белым флагом.

   - Наши! Наши! - закричал один из заключенных, русский.

   В машине находилось двое - солдат-шофер и худощавый мужчина в форме

советского майора.

   Навстречу парламентерам выбежал комендант лагеря - краснолицый тучный

полковник. На лице его был испуг, однако он старался сдержать себя и,

приближаясь к майору, замедлил шаги, напыжился, еще больше побагровел.

   Советский майор молча передал ему пакет. Комендант прочел ультиматум,

скомкал бумагу, швырнул прочь и выкрикнул:

   - Нет!.. Я сдам объект лишь в том случае, если смогу вывести отсюда

всех с оружием и оборудованием.

   - Это ваше последнее слово? - советский майор улыбнулся и кивнул

головой в сторону скалы, возвышавшейся на севере. - А знаете ли вы, что

ваш объект будет стерт с лица земли нашей артиллерией за каких-нибудь

десять минут?

   - Не будет! - вызывающе ответил полковник. - Я выведу на поверхность

пленных. Вам не разрешат их убивать.

   - М-да... - на лице майора появилось озабоченное выражение. - Разрешите

воспользоваться радиостанцией, чтобы передать ваш ответ?

   - Пожалуйста.

   Майор быстрыми шагами подошел к автомашине, настроил передатчик и

сказал в микрофон обычным деловым тоном:

   - "Цветок", "Цветок"!.. Я - седьмой!.. Ультиматум отклонен. Комендант

лагеря угрожает вывести заключенных на поверхность... Придется осуществить

план номер два...

   Он бросил на коменданта внимательный взгляд и резко скомандовал:

   - Батарея!.. На меня!.. Огонь!

   Больной русский, переводивший шепотом эту беседу, прыгнул прочь от окна

палаты:

   - Стреляют!.. Ложись!

   И тотчас же где-то далеко прозвучали глухие взрывы, а затем послышалось

завывание снарядов.

   Все ближе, ближе, ближе... И вот взвизгнуло, рявкнуло, загрохотало;

качнулся пол, брызнули осколки стекла, посыпалась штукатурка; в палату

ворвались клубы дыма.