|
Но оставим это. Для них я затворник. Ни с кем не вижусь. Поняли? - Конечно. Я никому не скажу. Я догадался, каково следующее условие: больше не приходить. - Второе условие: вы появитесь здесь через неделю. И останетесь с ночевкой, до утра понедельника. Если вас не пугает, что придется встать рано, чтобы вовремя вернуться. - Спасибо. Спасибо большое. Буду очень рад. - Мне кажется, нас ждет много обретений. - "Мы будем скитаться мыслью"? - Вы прочли это в книге на берегу? - А разве вы не хотели, чтоб я прочел? - Откуда я знал, что вы придете туда? - У меня было чувство, что за мной наблюдаютю. В упор наставив на меня темно-карие глаза, он не спешил отвечать. Бледная тень улыбки. - А сейчас есть у вас такое чувство? И снова взгляд его метнулся мне за спину, точно он что-то заметил в лесу. Я оглянулся. В соснах - никого. Посмотрел на него: шутит? Суховатая улыбочка еще дрожала на его губах. - А что, вправду наблюдают? - Я просто спросил, г-н Эрфе. - Протянул руку. - Если вы почему-либо не сможете прийти, оставьте у Сарантопулоса записку. Гермес ее заберет. Здесь она будет на следующее утро. С осторожностью, которую он начинал мне внушать, я пожал его руку. Ответное пожатие не имело ничего общего с вежливостью. Крепкая хватка, вопрошающий взгляд, - Запомнили? Случайность. - Наверное, вы правы. - А теперь идите. [95] Я через силу улыбнулся. Чушь какая-то - пригласил, а потом отослал прочь, будто потерял терпение. Подождав продолжения, я холодно поклонился и поблагодарил за чай. Ответом был столь же холодный кивок. Ничего не оставалось, как уйти. Через пятьдесят ярдов я оглянулся. Он не двинулся с места - полновластный хозяин. Я помахал ему, и он вскинул руки диковинным жреческим жестом, точно благословляя на древний манер. Когда я обернулся снова - дом почти скрылся за деревьями, - его уже не было. Что бы ни таилось в его душе, таких людей я еще не встречал. В этом поразительном взгляде, в судорожной, испытующей и петляющей манере говорить, во внезапных оглядках в пустоту светилось нечто большее, чем обычное одиночество, старческие бредни и причуды. Но, углубляясь в лес, я и не рассчитывал в обозримом будущем найти исчерпывающую разгадку. 14 Еще издали я заметил: на краю лаза у ворот Бурани что-то белеет. Сперва решил, что это носовой платок, но, нагнувшись, увидел кремовую перчатку; и не просто перчатку, а женскую, с длинным, по локоть, раструбом. С изнанки прикреплен желтоватый ярлык, где голубыми шелковыми нитками вышиты слова Mireille, gantiere(1). И ярлык, и перчатка выглядели невероятно старыми, выкопанными из комода на чердаке. Я втянул носом воздух - так и есть, тот же аромат, что шел тогда от полотенца: мускусный, забытый, сандаловый. Когда Кончис сказал, что на той неделе купался на Муце, меня озадачило лишь одно: этот нежный запах женской косметики. Я начал догадываться, почему он избегает сплетен и неожиданных посещений. |
