Кавано, нахмурившись, посмотрел на генерала. Бронски не просто срывал злость – на его лице ясно читался расчет. Он озирался по сторонам. Неужто добивается, чтобы призрак вернулся?

И тот появился – всего в полуметре от них.

Кавано отпрянул, ударился затылком о каменную стену. Он пытался что‑то сказать, губы его шевелились, но в груди заперло дыхание; на него нахлынули темные страхи из прошлого человечества. Призрачное, с непривычными чертами лицо смотрело на него целую вечность…

– Вы отец Фейлана Кавано?

Кавано моргнул. Призрак говорил по‑английски. Коряво, неловко, но – по‑английски.

– Продолжайте, – шепнул лорду Стюарту Бронски. – Ответьте ему.

Бронски по‑прежнему лежал на койке, но и лицо, и тело его были напряжены. Слева от Кавано Колхин оторвался от работы и с хладнокровием телохранителя в непонятной, но потенциально опасной ситуации смотрел на призрака.

Кавано снова вгляделся в прозрачное лицо.

– Д… да. – Он наконец снова обрел дар речи. – Я лорд Стюарт Кавано. Фейлан Кавано – мой сын.

– А как вас зовут? – вступил в разговор Бронски. Призрак не ответил ему.

– Тирр‑джилаш не хотел убивать Фейлана Кавано, – произнес он. – Лишь пытался помешать его бегству.

Кавано посмотрел на Бронски.

– Тирр‑джилаш был главным дознавателем, – сказал генерал. – Именно он и отравил Фейлана.

– Он не хотел убивать его, – утверждал призрак.

– Ну, хорошо, – успокаивающе сказал Кавано. – У меня нет оснований вам не верить.

– Скажите мне теперь, – попросил призрак, – почему Фейлан не вознес его к старейшим?

Кавано посмотрел на Бронски:

– Старейшие?

– Старейшие – это часть общества джирриш, – пояснил Бронски. – Похоже, какие‑то лидеры. У Фейлана сложилось впечатление, что они играют очень важную роль. Это все, что мы знаем.

Может, побег Фейлана лишил Тирр‑джилаша шанса на повышение?

– Фейлан сделал то, что был должен сделать, – осторожно сказал он призраку. – Если бы Тирр‑джилаш оказался в плену, он тоже попытался бы бежать.

– Нет, – возразил призрак. – Я не говорю о побеге. Я говорю о вознесении Тирр‑джилаша к старейшим. Фейлан мог это сделать.

– Я не понимаю, – сказал Кавано. – Что сделал Фейлан?

– Не «что сделал», – проговорил призрак. – Что не сделал. Он не сделал так, – призрак поднял руки и сомкнул их на своем прозрачном горле.

Кавано беспомощно покачал головой. Он никогда не был силен в разгадывании загадок. И понять смысл жестов и слов инопланетянина было почти невозможно.

– Он изображает удушение, – сказал Колхин. – Или даже перелом шеи.

– Вы правы, – произнес Бронски. – Фейлан тоже об этом говорил. Он сказал, что применил к дознавателю удушающий прием, когда тащил его на мрашанский корабль. Призрак спрашивает, почему Фейлан не убил Тирр‑джилаша.

– Вы – старейший? – произнес Кавано. Призрак неумело дернул головой, изображая кивок:

– Да.

В комнате воцарилась тяжелая тишина. Кавано всматривался в прозрачное лицо.

– Они победили смерть, – услышал он собственный голос. – Они на самом деле победили смерть!

– Почему Фейлан Кавано не вознес Тирр‑джилаша к старейшим?

Кавано с трудом сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.