— Бемис, и все это правда так, как вы говорите?

— Провались я сквозь землю и пусть умру, как собака, если это неправда!

— Конечно, мы не отказываемся верить, не имеем на это права. Но если были бы хотя какия-нибудь доказательства…

— Доказательства! Разве я принес обратно ремень?

— Нет.

— Разве я привел обратно лошадь?

— Нет.

— Разве вы видели после того буйвола?

— Нет.

— Ну, так что же еще вам нужно? Я никогда не видел такого подозрительнаго человека, как вы, и в таких пустяках еще.

Я решил, что если этому человеку можно поверить, то только оттого, что он из белых. Случай этот напоминает мне об одном происшествии во время моего короткаго пребывания в Сиаме, несколько лет спустя. Между европейскими гражданами одного города, соседняго с Банкок, жил один чудак, по названию Экерт, англичанин, личность, известная по числу, по изобретательности и по исключительному значению своего лгания. Граждане часто повторяли его знаменитыя небылицы и все старались «вывести его на чистую воду» перед чужими, но удавалось это им редко. Два раза был он приглашен в один дом, где был и я, но ничто не могло соблазнить его на ложь. Однажды один плантатор, по имени Баском, человек влиятельный, гордый и иногда раздражительный, пригласил меня сездить с ним вместе к Экерту. Дорогой он сказал:

— Знаете ли, в чем ошибка, в том, что Экерт подозревает и потому на-стороже. Конечно, он отлично понимает, чего от него хотят, и при первом намеке пристающей к нему молодежи он сейчас же прячется, как улитка. Это всякий должен видеть. Но мы с ним должны поступить иначе, гораздо хитрее. Пусть он начнет и ведет разговор, как и какой хочет. Пусть проникнется мыслью, что никто не желает ловить его. Пусть делает, что хочет, тогда, увидите, он скоро забудется и начнет молоть, как мельница, ложь за ложью. Не выказывайте никакого нетерпения, будьте хладнокровны и предоставьте его мне. Я заставлю его солгать. Мне кажется, молодежь эта берется неумело за него и потому не достигает цели.

Экерт принял нас весьма дружественно, он был приятный собеседник и замечательно порядочный человек. Просидели мы на веранде около часу, наслаждаясь английским элем и разговаривая о короле, о священном белом слоне, о спящем идоле и тому подобном; я заметил, что товарищ мой никогда не начинал и не вел разговора сам, но только поддерживал его в духе Экерта, не обнаруживая при том никакого безпокойства и волнения. Способ этот начинал действовать. Экерт делался общительнее, менее принужденным и все дружелюбно болтливее и болтливее. Так прошел еще час времени, и вдруг совсем неожиданно он сказал:

— А, кстати, чуть не забыл! У меня есть кое-что, достойное удивления. Ни вы и никто другой не слыхали о том — у меня есть кошка, которая ест кокосы! Знаете, обыкновенный зеленый кокос, и не только мясо его, но и выпивает молоко. Клянусь, это правда!

Наскоро посмотрел на меня Баском, взгляд его был понят мною.

— Как, вот интересно, я никогда не слыхал о чем-либо подобном! Это любопытно и просто невероятно.

— Я так и знал, что вы это скажете. Я принесу кошку.

Он ушел домой. Баском сказал:

— Вот, что я вам говорил? Вот как надо браться за Экерта. Вы видели, как терпеливо я выжидал и как этим уничтожил все его подозрения. Я очень доволен, что мы приехали. Вы не забудьте разсказать об этом молодым людям, когда вернетесь. Кошка, которая ест кокосы — каково! Вот это и есть его манера: скажет самую невозможную небылицу и надеется на счастье, авось вывезет.