Ж. А. Слэд, как нам говорили, был сам членом „Комитета Бдительности“, он открыто этим хвастал и говорил, что знает все, что известно им. Его никогда не обвиняли и даже не подозревали в грабежах и в убийствах, совершенных на здешней территории (последнее преступление вовсе не падало на него), но всем известно было, что он убил несколько человек в других местностях; дурная слава его в этом отношении была вескою причиною решения его судьбы, когда его арестовали за вышесказанный проступок. Вернувшись с Молочной Реки, он стал более и более предаваться пьянству, и наконец у него и у друзей его вошло в обыкновение „брать город“ приступом. Его и двух его подчиненных можно было часто встретить верхом на одной лошади, скакавшими по улицам с криком и гамом и стрелявшими направо и налево. Очень часто случалось ему верхом вехать в лавку, сломать прилавок, вышвырнуть на улицу весы и обратиться к стоящим с грубыми и нахальными выражениями. Как раз накануне своего ареста он страшно избил одного из своих приверженцов; но таково было его влияние на них, что этот самый человек горько плакал, стоя у виселицы, и умолял пощадить жизнь его. Когда С_л_э_д_ к_у_т_и_л_ н_а к_а_к_о_й-н_и_б_у_д_ь п_о_п_о_й_к_е, т_о о_б_щ_е_п_р_и_н_я_т_о б_ы_л_о т_о_р_г_о_в_ц_а_м_и и г_р_а_ж_д_а_н_а_м_и з_а_п_и_р_а_т_ь с_в_о_и л_а_в_к_и и т_у_ш_и_т_ь о_г_н_и во избежание какого-нибудь насилия. За свое безпутное поведение и уничтожение чужого добра он трезвый всегда был готов заплатить, если был при деньгах, но не все находили в деньгах удовлетворение оскорблениям, эти-то люди были злейшие его враги. По временам Слэд получал предостережения от людей известных ему и не желающих подводить его. Они намекали на плохой исход всего, если он не изменит образа жизни. Несколько недель до его ареста положительно не было дня, чтобы жители не ожидали какой-нибудь кровавой жестокости с его стороны. Страх, наведенный его именем и вооруженная банда каторжников, которая ему сопутствовала, не допускали никакого сопротивления, могущаго удержать их от убийства и увечья людей.

Слэд был часто арестован по приказанию суда, устройство котораго мы уже описали, и всегда относился с почтением к его решениям, платя каждый раз штраф и обещая выплатить недостающее при первой возможности; но на этот раз почему-то он забыл и эту осторожность и, подстрекаемый своими страстями и ненавистью к стеснениям, сам бросился в обятия смерти.

Слэд был пьян и всю ночь буйствовал. Он вместе с товарищами обратил город в положительный ад. Утром Ж. М. Фокс, шериф, встретил его, арестовал и повел в суд, где стал читать ему предписание арестовать его и представить пред судом. Слэд пришел в ярость, с_х_в_а_т_и_л_ п_р_и_к_а_з_, р_а_з_о_р_в_а_л_ е_г_о, б_р_о_с_и_л_ н_а з_е_м_ь и с_т_а_л_ т_о_п_т_а_т_ь н_о_г_а_м_и. Звук оружия товарищей его был услышан и ежеминутно ожидалась стычка. Шериф не решился задержать его; обладая благоразумием и доблестью, он уступил, оставляя Слэда х_о_з_я_и_н_о_м_ п_о_л_о_ж_е_н_и_я, п_о_б_е_д_и_т_е_л_е_м_ и п_р_а_в_и_т_е_л_е_м_ с_у_д_о_в_, з_а_к_о_н_о_в_ и з_а_к_о_н_о_д_а_т_е_л_е_й. Это было обявление войны и так оно и было принято. Тут Комитет Бдительности понял, что теперь настало время решить вопрос об общественном порядке и о преимуществе граждан, терпеливо ожидавших законнаго права. Характер Слэда был известен и потому надо было действовать умно, чтобы не допустить его отмстить комитету, членам котораго в противном случае не было бы житья в этой стране от угроз, оскорблений и встреч с его поклонниками, которым победа его придала бы более смелости и возбудила бы их гордость до такой степени, что они не посмотрели бы ни на какия последствия. Накануне еще он вехал в лавку Дорриса, и когда просили его о выезде, он вынул револьвер, стал угрожать убить джентльмэна, говорившаго с ним. Затем он вехал на лошади в одну гостинницу и, купив бутылку вина, стал принуждать животное пить. Это происшествие не считалось особенным, так как он часто входил в гостинницы и начинал стрелять в лампы, наводя этим панический страх.