Обыкновенно откалывали небольшой кусочек этих кирпичей, испытывали его «через огонь», и этим узнавали, сколько эта масса заключала в себе золота, серебра и простого металла. Этот опыт весьма любопытен. Осколок расплющивают молотком до тонкости писчей бумаги и взвешивают на легких, чувствительных весах, до того чувствительных, что если вы свесите на них двух-дюймовый клочек бумаги и потом напишите на нем грубым, мягким карандашем и снова свесите клочек, то найдете прибавление в весе.

Потом берут кусочек свинца (тоже взвешеннаго) свертывают его вместе с серебром и расплавляют сильным огнем в маленьком сосуде, называемым капелиною, сделанным из сгущеннаго костяного пепла, в виде чашки в стальной форме. Простой металл окисляется и всасывается вместе со свинцом в скважины капелины и остается пуговка или шарик чистейшаго золота и серебра, когда пробирщик взвешивает его, то замечает убыль и узнает пропорцию простого металла, находящагося в кирпиче. Теперь ему надо отделить золото от серебра. Пуговка эта расплющивается молотком совершенно плоско и тонко и кладется в горнило, где держут ее до сих пор, пока не накалится до-красна; потом охлаждают, свертывают в шпульку и согревают в стеклянном сосуде, содержащем азотную кислоту; кислота растворяет серебро, но не действует на золото, которое, таким образом, отделяется и, в свою очередь, взвешивается. Затем наливают соленой воды в сосуд с растворенным серебром; серебро принимает осязаемую форму и падает на дно. Теперь больше ничего не остается, как только и это свесить, тогда пропорции всех металлов, состоящих в кирпиче известны, и пробирщик накладывает клеймо на поверхность кирпича.

Теперь проницательный читатель поймет без всяких обяснений, что спекулянт-промышленник не имел привычки приносить для испытания худший осколок скалы от своей руды (чтоб легче продать ее), а делал совершенно наоборот. Я видел многих разсматривающих и разыскивающих целыми часами в груде почти ничего нестоящаго кварца, и под конец, находящих маленький кусочек, величиною в лесной орех, который обладал большим количеством золота и серебра, этот-то кусочек и сберегался для испытания! Конечно, испытание доказывало, что тонна такой скалы будет давать сотни долларов, и вот на основании испытаний таких-то осколков много нечего нестоющих руд было продано.

Искусство отделять металлы было дело весьма выгодное и потому многие шли на эту должность, не имея особенных научных знаний или способностей. Один пробирщик давал всегда такой результат от всех образчиков, ему приносимых, что одно время приобрел как бы монополию в этом деле. Но как все люди, которые пользуются успехом, он сделался предметом зависти и подозрения. Другие пробирщики составили заговор против него, посвятили в эту тайну некоторых важных граждан, желая доказать им честныя их намерения, откололи кусок точильнаго камня и попросили отнести его популярному ученому, чтоб подвернуть этот кусок испытанию через огонь. Спустя час времени, результат стал известен, оказалось, что тонна этой скалы будет давать 1.284,40 ф. серебра и 366,36 ф. золота!

Немедленно в газетах появилась вся история, и популярный пробирщик покинул город через два дня.

Надо упомянуть, между прочим, что я всего на всего пробыл неделю на мельнице, к концу которой обявил моему хозяину, что не могу более оставаться, если не прибавит жалованья; что хотя я и полюбил это дело и пристрастился к нему, что никогда еще другое занятие в такое короткое время не приобретало моего расположения, более чем это, и что хотя, по моему мнению, ничего не давало такого большого простора умственному развитию, как наполнение батарей и просевание остатков, и ничего так не возбуждало нравственныя качества, как промывание слитков золота и серебра и вымывание покрывал, но, несмотря на все, я всетаки принужден просить прибавки жалованья.