|
Пока мы находились тут, стирка была не трудная. Мы привязывали наше белье за кормой лодки и плыли по озеру около одной четверти мили; этого было достаточно, дело было сделано, т. е. белье вымыто. Когда поливали водой голову и при этом немного потирали ее, то волосы покрывались мыльной пеной. Вода эта не хорошо действовала на ушибы и на ссадины. У нас с собою была породистая собака, у которой на теле местами слезла шерсть и показались раны, откровенно сказать, ран было более, чем здоровых мест; однажды она прыгнула через борт лодки в воду, чтобы избавиться от преследования мух, но разсчет ее был плохой. При такой болезни оно равносильно было, что броситься в огонь. Алкалическая вода сразу защипала ей все больныя места и собака от боли стремительно направилась к берегу. Она визжала, лаяла и выла, пока направлялась, а, дойдя до берега, бросила лаять, потому что вся излаялась, а алкалическая вода вымыла ей весь лай из внутренностей и, вероятно, собака не мало сожалела, что пустилась, на такое предприятие. Она бегала и кружилась все на одном месте, рыла лапами землю, царапала воздух и делала удивительные скачки, прыгая то назад, то вперед самым необыкновенным образом. Собака, как мне было известно, имела нрав скорее серьезный и степенный, и я никогда не замечал в ней столько прыткости и проворства. Наконец, она устремилась в горы и с такою быстротою, что мы решили, что в час сделает непременно двести пятьдесят миль, и, вероятно, продолжает их делать и по сейчас, потому что назад не вернулась. Мы каждый день ищем и надеемся наткнуться на ея останки.
Нам нельзя пить воду Моно-Лэк, так как я говорил, что это чистейший щелок, но индейцы этой местности говорят, что ее пьют, и это замечание не лишено вероятия. В этом озере нет ни рыб, ни лягушек, ни змей, ни головастиков, решительно ничего живого. Целыми тысячами плавали по воде дикия утки и чайки, но под водою не было живого существа, кроме белаго, перистаго червяка в полдюйма длины, который напоминает белую нитку, раздерганную по бокам. Если вы зачерпнете галенкон (мера в 3 штофа) воду, то найдете в ней их более пятнадцати тысяч, они дают воде цвет серобеловатый. Около этого озера есть муха, которая напоминает нашу обыкновенную; мухи эти садятся на берег и седают выброшенных водою червяков; во всякое время вы можете видеть целую полосу мух, на дюйм глубины и на шесть футов ширины, и эта полоса простирается и ясно видна вокруг всего озера; подумайте, полоса мух, имеющая сто миль длины! Если вы бросите камень на них, то их поднимется такое множество, что как будто туча стоит перед глазами. Утопить муху эту невозможно, потому что, сколько времени вы ее не держите под водой, она только выходит оттуда бодрее, и быстрым, своим появлением на поверхность совершенно сухою напоминает патентованные канцелярские доклады; мухи эти ходят и гуляют перед вами совсем равнодушно и безпечно, как будто воспитаны были специально с намерением доставить особаго рода поучительное развлечение человечеству. Природа ничего не создает даром, все видимое имеет свой смысл и свое назначение: утки седают мух, мухи седают червей, индейцы едят всех трех, дикия кошки седают индейцев, белый люд ест диких кошек, и так все идет мирно и согласно. Моно-Лэк отстоит от океана по прямому направлению ровно на сто миль, а между ним и океаном находятся один или два ряда гор; чайки каждую весну тысячами прилетают туда, кладут яйца и выкармливают птенцов своих; после этого можно ожидать встретить чаек и в Канзасе. Замечу еще одну премудрость природы острова этого озера, ничего более, как только масса лавы, покрытая пеплом и пемзой и совершенно лишенная всякой растительности или чего такого, что могло бы гореть; природа и тут показала свою заботливость. Сырыя яйца чаек ни на что не нужны, а вареныя их можно есть; на острове большого размера находится горячий источник, в который, опустив яйцо на четыре минуты, вы вынимаете его уже совершенно сварившимся настолько, насколько требуется крутому яйцу. В десяти шагах от кипящаго источника есть другой, чистый холодный, приятный на вкус и полезный для здоровья. |
