|
Я так был убит, что совсем хладнокровно относился к его намерению. Попытка его в этот день потерпела неудачу; он отправился ночью, — опять не удалось; на другой день встал чуть свет, попытался — и снова неудачно. Тогда он спрятался в шалфейные кусты, лежал в них час, лежал другой, в ожидании ухода некоторых рабочих, которые должны были идти обедать за каменной глыбой; думал, что пора встать и попытать счастье, но оказалось преждевременно: один из людей вернулся назад; опять подождал немного, опять встал и пошел, и, подходя уже совсем к отверстию шахты, другой из служащих поднялся из-за глыбы как бы для рекогносцировки; Хигбай бросился на земь и лежал неподвижно; через несколько времени он пополз на руках и коленях в отверстию шахты, быстро оглядел вокруг себя, схватил веревку и опустился вниз. Он исчез во мраке по боковому направлению, как раз в то время, как из отверстия шахты показалась голова и кто-то крикнул: „Эй, кто там?“, но он ответа не дал. После этого никто больше его не безпокоил. Спустя час времени он вошел в хижину потный, красный и готовый, кажется, лопнуть от сдержаннаго волнения, он проговорил театральным шепотом:
— Я ожидал это! Мы богачи, знайте это! Это потайной слой! Одну минуту я думал, что земля колеблется подо мною. Сомнение, убеждение, снова сомнение, восторг, надежда, изумление, вера, недоверие — все эти чувства и много других всевозможных пролетели в моей голове, и я не мог выговорить ни слова. Минуты две спустя после этого умопомешательства я привел себя несколько в спокойное состояние и сказал: — Повторите, что сказали! — Это потайной слой. — Ну, так, дружище, давайте сожжем дом или убьем кого-нибудь! Выйдемте отсюда на простор, крикнем ура! Нет это не может быть! Оно черезчур хорошо, чтоб оно могло быть в действительности. — Это потайной слой, говорю я вам! Висячия стены, обложныя стены, глиняная оболочка — одним словом, все, что требуется! Он весело подбросил фуражку на воздух, прокричал три раза ура, и я, глядя на него, отправил все сомнения к чорту, и заразился его веселым настроением. Но, вероятно, читатель ждет обяснения. „Потайным слоем“ называется залежь, которая не выступает поверх земли; рудокоп не может знать об ея существовании, на нее натыкаются случайно, делая шахту или при прорытии тоннеля. Хигбай хорошо знал скалу „Обширнаго Запада“, и чем более он разсматривал новое разветвление, тем более убеждался, что руда эта не могла происходить от жилы „Обширнаго Запада“. Итак, ему одному пришло в голову, что внизу, на дне шахты, должен находиться потайной слой, существование котораго даже рабочие „Обширнаго Запада“ не подозревали, и действительно он был прав. Когда он спустился в шахту, то нашел, что потайной слой совершенно самостоятельно проходил через жилу „Обширнаго Запада“, разрезая ее диагонально, и что имел хорошо обозначенную свою наружную оболочку и глинозем. Из этого следует, что слой этот был общественным достоянием. Обе залежи отлично обозначались, и минеру легко было определить, который принадлежит „Обширному Западу“, и который нет. Мы предположили, что не дурно было бы иметь в этом деле энергичнаго товарища, и потому пригласили к себе вечером главнаго приказчика „Обширнаго Запада“ и передали ему наше открытие. Хигбай сказал: — Мы собираемся приобрести в свою собственность этот потайной слой, подадим на него заявления и тогда уже запретим обществу „Обширнаго Запада“ брать куски от этой скалы. Вы ничем не можете помочь обществу по этому делу, неправда ли? Да и никто не может. Я спущусь хотя вместе с вами в шахту и докажу вам, что есть потайной слой. Теперь мы вам предлагаем следующее: присоединиться к нам и подать вместе заявления на этот слой. Что вы на это скажете? Ну, что же мог сказать на это человек, которому случай дает возможность приобрести состояние легко, не рискуя ничем, никого не обижая и не подвергая своего имени никакому безчестию? Он мог только ответить „согласен“. |
