– О нет! Это не половина! Это большой советский Царь поцелуй!

– Так не говорят!

– Почему? Бывает же Царь пушка и Царь колокол.

– Ах так? Вот тебе тогда поцелуй «Статуя Свободы»! Вот тебе поцелуй «Белый дом»! Вот тебе поцелуй «Рональд Рейган»!

– Не хочу целоваться «Рейганом»!

– А кем хочешь? – совсем расшалилась Марика. – Брежневым? Он любил целоваться. Особенно с мужчинами. Чмок чмок чмок!

Растрепанная, в халате, застегнутом не на ту пуговицу, Марика выскочила на кухню. Ее буквально распирало от любви и веселья. Они пол утра провозились с Алексом, борясь, дурачась и стараясь не шуметь.

– Зачем ты привела его в наш дом? – внезапно раздался жесткий вопрос. Света сидела за кухонным столом – в пальто, в берете. Скомканные перчатки валялись на полу у плиты.

Марика почувствовала себя так, будто ее подстрелили на лету. Она беспомощно оглянулась: в зеркале прихожей отражалось сгорающее от любопытства лицо бабы Фисы.

– Алекс – мой друг, – как можно спокойнее сказала Марика. Но голос выдал, что она боится и чувствует себя как нашкодившая кошка.

Света поднялась и закрыла дверь в кухню.

– Так это правда, что он иностранец?

Марика потерянно кивнула:

– Он американец.

Осуждения сестры она боялась больше всего на свете.

– Ты ведь знаешь, каких трудов мне стоило устроиться в наш НИИ? – тихо спросила Света.

– Знаю.

– Как ты думаешь, что будет, если мое начальство узнает, что ко мне в дом приходит американец? Мы занимаемся военной продукцией! Нас проверяют так, что тебе даже не снилось!

Марика молчала. Что говорить? Все было яснее ясного.

– А что будет с Антоном? – продолжала Света. – Он ведь только только кандидатскую защитил, его заведующим лабораторией назначили… А о родителях ты подумала?

– Так что же мне делать?! – в сердцах воскликнула Марика. – Я… Он мне… Понимаешь, я не могу без него!

– По моему, ты ведешь себя как единоличница! Неужели тебе не стыдно?!

– А чего мне стыдиться?!

– Он же американец ! Как ты людям в глаза то будешь глядеть? Тебе что, русских парней мало?

– Какая разница, какая у него национальность?! Он очень хороший человек! У нас столько общего…

– Общее у людей есть только одно: они все разные! – перебила ее Света. – Я прошу тебя: не приводи его больше сюда! Если тебе наплевать на свою жизнь, то подумай хотя бы о нас с Антоном!

Алекс понял, что у Марики что то случилось. И утро сразу же померкло.

– Что с тобой?

– Ничего. Все в порядке.

– Ну я же вижу!

Марика вновь забралась под одеяло, села, прислонившись спиной к стене.

– Мне запретили встречаться с тобой.

– Кто?

– Сестра.

Алекс нахмурился.

– Она не на твоей стороне?

– Разумеется, нет, – горько усмехнулась Марика. – Она вообще не понимает, как я могу общаться с тобой. Для нее очень важна «чистая» биография.

– А ты не боишься «запачкаться» об меня?

Марика слабо улыбнулась:

– Теперь уже все равно поздно. – Внезапно ее лицо ожесточилось, пальцы сжали край покрывала. – Они не смеют указывать нам! Они не имеют права влезать в нашу личную жизнь!

Алекс дотянулся до своих брюк, повешенных на подлокотник кресла.

– Знаешь что? Пошли гулять. Ну их к черту.

Ночью крепко подморозило, и на окнах появились первые авоськи с продуктами – верный признак наступившей зимы.