Они пошли в международный отдел вместе с Ховардом.

– Ничего, образуется, – попытался приободрить он Алекса.

В институте витало особое новогоднее настроение: на окнах белели вырезанные из бумаги снежинки, под люстрами качались шарики. В международном отделе тоже вовсю готовились к празднованию: на столе уже стояли тарелки с конфетами и мандаринами.

– С Новым годом! – завидев вошедших, поздоровался Виктор Павлович, начальник отдела.

– С Новым годом!

– Жаль, ничем не могу тебя порадовать, – произнес он, возвращая Алексу его заявление. – Остальных ребят нам удалось отстоять, а тебе, видимо, придется уехать. В министерстве придрались к твоей самовольной поездке в Выборг. Так что не обессудь.

Тут у Виктора Павловича зазвонил телефон и он поспешно схватился за трубку.

– Нет, но это возмутительно! – начал кипятиться Ховард. – Что они себе позволяют?!

Алекс покачал головой:

– Пойдемте.

Он почти не слушал Ховарда.

Значит, до двенадцатого февраля ему придется уехать. И нет такой силы, которая бы могла перечеркнуть написанное поперек заявления «Отказать». Что делать? Остаться в СССР нелегалом? Но ведь это не выход: поймают – арестуют.

– Идиотизм какой то! – возмущался на весь коридор Ховард. – И ведь самое поганое, что никто из этих визовых бюрократов и знать тебя не знает и зла тебе не желает. Они просто боятся за свои задницы: вдруг наверху подумают, что они слишком лояльны к потенциальным противникам?

Степанов сказал, что Марике не выдадут загранпаспорт. Но тогда что же получается? Алекс больше не увидится с ней?

«Официально нам еще не отказали, – отбросил он от себя панические мысли. – Миша всего лишь предположил, что у нас ничего не получится. Откуда он знает, что нам скажут? Он что, Господь Бог?»

Дверь Алексу открыла Марика. Она уже нарядилась в праздничное шелковое платье и вплела в волосы серебряный дождик. Алекс осторожно поцеловал ее в губы.

– С Новым годом!

Ее глаза встревоженно вглядывались в его лицо.

– Ну как? Что тебе сказали в международном отделе?

Откуда то из кухни донесся хохотливый голос Миши:

– Я – Ленин! Я – Ленин муж!

– Балбес ты, – смеясь, отозвалась его супруга.

– Мне отказали, – чуть слышно произнес Алекс. – Мне придется уехать.

Марика уткнулась ему в воротник.

– Я знала.

– Здрасте! – выглянул в коридор Жека. – У нас тут новые гости пришли, а я почему то не в курсе!

Не сговариваясь, Алекс с Марикой напустили на лица вымученные улыбки. Жека схватил их за руки и потащил в большую комнату, где уже был накрыт праздничный стол.

– Знакомьтесь! Это «оливье», это маринованные грибочки, это селедочка под шубой! Полный набор русской новогодней еды!

– Ваш Пряницкий только что застрелил генсека пробкой от шампанского, – пожаловалась Лена, появляясь в дверях с очередной партией салатов.

Действительно, стекло на стоящем в серванте портрете Андропова было разбито.

Жека принял у хозяйки салатники.

– Леночка, дорогая, ты же в положении! – засуетился он. – Ты не должна думать о плохом. Скажи, чем я могу искупить свою вину?

– Мы уже все приготовили, осталось только на стол поставить, – отмахнулась от него Лена.

– Я сейчас тебе помогу, – поспешно отозвалась Марика.

Как только девушки исчезли, Жека повернулся к Алексу:

– Ну, как дела с визой?

Алекс перевел на него потемневший взгляд:

– Меня высылают из страны. Только не говори Степановым: не нужно портить им праздник.