– Быть не может! – недоверчиво покачала головой Лена.

– Купил стерео, – принялся загибать пальцы Жека, – признался маме, что я подонок, наврал бабушке, что закончил курсы парикмахеров, и постриг ее под «ежика»… Бабушка потом две недели со мной не разговаривала.

– В общем, жизнь тебя покидала, но не докинула, – подмигнул ему Миша.

Жека полез на него драться, но его вовремя отвлекли с помощью телевизора. На экране появились куранты московского Кремля.

– Шампанское, шампанское готовьте! – засуетилась Лена.

– Загадай желание! – успела шепнуть Марика Алексу.

Удары курантов отсчитывали хором:

– Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ура! С Новым годом!

Алекс обнял Марику:

– С Новым годом!

– С новым счастьем!

– После этих праздников весы будут врать минимум на пять килограммов, – сказала Марика после третьей перемены блюд. Она так объелась, что едва могла шевелиться.

– Всем играть в фанты! – объявила Лена следующий пункт программы. – Тянем из шапки записочки и смотрим, кому чего делать.

«Терпеть, пока все щекотят» досталось Жеке. Он скулил от хохота, дрыгал ногами и обещал всех побить, но все таки выдержал испытание.

Алексу с Мишей пришлось изображать Деда Мороза и Снегурочку.

– Лен, нам костюмы нужны, – сказал Миша. – Дай нам что нибудь!

Получив требуемое, они удалились в сторону туалета, который должен был служить костюмерной.

– Дед Мо роз! Сне гу роч ка! – громко скандировала публика.

После троекратного призыва парочка наконец то чинно вышла из туалета. Дед Мороз Миша был в тещином красном халате и в вязаной красной шапке. Оторванный от нее белый помпон был привязан к подбородку и означал окладистую бороду. Апекса же каким то чудом засунули в Ленино ситцевое платье для беременных. Его длинные волосы заплели в два хвостика и перевязали капроновыми бантами. Девушка вышла – просто картинка. Правда, в стиле Пикассо.

Марике пришлось объяснять жестами смысл жизни. А Лене – опровергать ее теорию.

После этого было решено пойти гулять.

– У вас есть рядом с домом какая нибудь елка? – спросил Жека. – Нам нужно срочно нарушить там общественный порядок.

– А мы здесь останемся, ладно? – шепнула Марика Лене.

Та окинула ее понимающим взглядом.

– Оставайтесь.

Когда ребята ушли, в квартире сразу стало удивительно тихо. На столе все еще стояли недоеденные пельмени и салаты. По телевизору шел «Новогодний аттракцион».

Подняв кверху руки, Марика расстегнула «молнию» на своем платье. Стоптала его вниз. Оказалось, что под ним на ней ничего нет.

– И не стыдно тебе стоять в таком виде перед генеральным секретарем? – тихо спросил Алекс, кивая на разбитый портрет Андропова.

Марика наморщила нос.

– Нет. – И, сев к мужу на колени, она начала быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.

Они лежали на диване. Вокруг было темно – только экран телевизора светился.

– А там, где ты живешь, есть море? – спросила Марика.

– Есть. Целый Тихий океан.

– Это хорошо. А то я никогда не была на море.

– Вот приедешь ко мне, и я свожу тебя на пирс рядом с нашим домом. Там есть маленькое кафе в стиле пятидесятых. Мы с тобой закажем столик, наедимся супа клам чаудер… Его, кстати, подают не в тарелке, а в хлебе: вырезают мякиш, а корочку используют в качестве супницы.