Что касается Марики, то она даже начала раздражать Алекса. Она была закрытой и абсолютно недоступной. А вот поди ж ты – нравилась! Вероятно, так во времена Средневековья мужчины влюблялись в случайно замеченных в церкви женщин. На секунду откинется покрывало, выскользнет из под него узкая рука в перстнях, и все – перехватило дыхание. А уж когда мадам подойдет к причастию и откроет лицо, так и вовсе хочется выкрасть ее и увезти в родовой замок.

Марика возбуждала Алекса. Одним своим появлением, голосом, словами, ничего общего не имеющими с сексом. Она могла просто сказать «Привет!» и равнодушно пройти мимо. А у него было чувство – как в лифте, когда несешься вниз с самой вершины небоскреба.

Несколько дней назад Алекс встретил Марику на колхозной конюшне. Она угощала хлебом гнедого жеребца по кличке Велосипед. Затаившись, Алекс долго смотрел на нее: тень от подбородка, девчоночьи косички, туго обтянутый штанами зад…

Вспыльчивая, непонятная, чужеродная… И при этом насколько сексуальная! Подойти бы, схватить за косы, развернуть лицом к себе… Только как подойдешь? Визгу будет, крику!

Осторожно прикрыв дверь, Алекс вышел из конюшни, так и не обнаружив своего присутствия.

– Эй, пива хочешь?

Алекс вздрогнул, возвращаясь с небес на грешную землю. С лестницы, приставленной к крыше, на него смотрела Жекина рожа, все еще разукрашенная следами воспитательной работы.

Взобравшись наверх, Пряницкий вытащил из матерчатой сумки пару бутылок «Жигулевского» и завернутую в газету воблу.

– Все таки пиво – величайшее изобретение! – сказал он, отколупнув зубами крышку. – Колесо, конечно, тоже ничего, но колесо с рыбой – это извращение.

– Как ты меня нашел?

– А то я не знаю, что ты сюда ходишь за Седых подглядывать!

– Ничего подобного! – принялся отнекиваться Алекс. – Мне просто нравится наблюдать за тем, как работают другие.

Пряницкий посмотрел на него с укоризной:

– Ты хочешь обмануть мое ревнивое сердце? Я же все вижу!

Алекс ничего не отвечал, думая, стоит или не стоит сдаваться на милость победителя.

– А еще кто нибудь видит? – наконец спросил он.

– Не, – успокоил его Жека. – Кажется, я здесь самый проницательный и догадливый.

– И чем же я себя выдал?

– Тем, что ты не умеешь общаться с женщинами.

От такого заявления Алекс чуть не поперхнулся.

– Я не умею?!

– Конечно, не умеешь! С ними надо построже: пришел, увидел, полюбил. А ты все виляешь вокруг да около – аж смотреть противно.

– Насколько мне не изменяет память, тебе с твоим методом уже отказали половина местных девчонок.

– Подумаешь! – нисколько не смутился Жека. – Зато у меня осталась вторая половина. А эти, первые, просто ничего не понимают в красивых и умных мужчинах.

– Вот и хорошо: значит, поделим их по братски. Мне – Марика, Вера, Валя и Галина, а тебе все остальные.

Пряницкий немного подумал.

– Так нечестно, – наконец объявил он. – Ты себе самых симпатичных забрал! К тому же у тебя все равно с ними ничего не получится.

– Почему? Думаешь, я для этого слишком красивый и умный?

– Биография у тебя с дефектом, – снисходительно объяснил Жека. – Иностранец ты. У нас почти во всех анкетах существует графа: «Есть ли у вас родственники за границей?» Если есть, то ты автоматически попадаешь в число неблагонадежных.