Под «ними» бабушка подразумевала политиков и бизнесменов, которые стремятся удешевить и потому опошлить истинную культуру.

– Они все заменили рекламой: любовь, желания, убеждения, – говорила она, брезгливо поводя плечами. – Мы желаем не то, что нам нужно, а то, что выгодно этим негодяям. Мы думаем чужие мысли, лелеем чужие мечты… Даже в политике мы всегда на стороне телевизора, а не на стороне здравого смысла.

– Никогда и никому не позволяй манипулировать собой, – поучала она Алекса. – Даже если все будут против тебя. Запомни, большинство далеко не всегда право, а всеобщее «так принято» может таить в себе страшные вещи.

Алекс соглашался, кивал… И в результате сделал все наоборот – записался в армию не потому, что страстно хотел стать военным, а насмотревшись рекламы и наслушавшись красноречивого рекрутолога.

И как же он потом жалел, что не последовал бабушкиному совету!

– Хоть какую то пользу принесете обществу, – проворчал полковник Кроссон, когда Алекс в последний раз появился в его кабинете. – Ваше увольнение одновременно повысит уровень дисциплины и в армии, и на гражданке. У нас одним разгильдяем будет меньше, а у них появится хоть кто то, кто умеет застилать койки.

Алекс тут же поклялся не посрамить честь полка и всемерно способствовать распространению своих постельных навыков.

– И не смейте больше морочить голову своей девушке, – смягчившись, сказал полковник. – Как ее там?

– Эми, – подсказал Алекс.

– Так вот, раз вы обещали Эми жениться, то женитесь. Для девушек это очень важно.

Алекс и Кроссону пообещал все, что он хотел услышать. Хотя в глубине души он очень надеялся, что Эми больше не захочет связывать с ним свою судьбу.

Однако его невеста не собиралась так легко сдаваться: она переехала в Лос Анджелес, познакомилась с мамой Алекса и начала соблазнять ее рассказами о будущих внуках.

– Зачем ты сказал, что женишься на ней? – спросил у Алекса его приятель Хесус. – Это ведь не девка, а асфальтовый каток: кого хочешь расплющит в лепешку!

В ответ Алекс только хмурился:

– Ничего я ей не говорил! Я только промычал «угу», да и то в состоянии аффекта. Дело то было после секса! А она сразу кинулась рассылать приглашения на свадьбу.

– Ну и что ты теперь собираешься делать?

Алекс задумчиво поскреб коротко остриженный затылок:

– Отращу волосы, куплю себе широченные штаны, сделаюсь нищим студентом… Может, она сама от меня сбежит?

Под Рождество к дому Алекса подкатил папа Эми. На заднем сиденье его «бьюика» лежала увесистая бейсбольная бита. Намекнув, что у Эми есть четыре брата – морских пехотинца и дядя полицейский, папа потребовал назначить дату свадьбы.

– Этим летом, – мрачно сказал Алекс и на следующий день отправил свои документы в IREX, организацию, занимающуюся международными студенческими обменами.

Через несколько месяцев ему пришло подтверждение: его зачислили в группу, вылетающую в Москву.

Услышав об этом, мама пришла в ужас.

– Там же медведи по улицам ходят! – схватилась она за сердце.

– Ну и что? – невозмутимо отозвался Алекс. – У нас на Аляске тоже такое бывает. Зато в России я смогу сходить в Большой театр, сфотографироваться на Красной площади и посмотреть на мумию Ленина.

Но маму подобные перспективы не впечатляли. Она организовала целый комитет из всевозможных тетушек, соседок и приятельниц, которые должны были отговорить ее сына от самоубийства.

– Они там все вечно пьяные! У них там круглый год зима! – хором скандировали мамины союзницы.