— Правда ли, что Бентли Друмль находится здесь в городе и преследует вас?

— Правда, — отвечала она, говоря о нем с равнодушием и крайним презрением.

— Правда ли, что вы поощряете его и катаетесь с ним верхом, и что он сегодня обедает у вас?

Она как будто удивилась тому, что мне все это известно, но отвечала:

— Правда.

— Вы не можете любить его, Эстолла!

Тут только она приостановила свою работу, отвечая несколько сердито:

— Что я вам говорила? Неужели вы все еще не верите моим словам?

— Вы ни за что не выйдете за него замуж, Эстелла?

Она поглядела на мисс Гавишам, затем на свою работу и сказала:

— Почему не сказать ему правды? — Да, я выхожу за него замуж.

Я закрыл лицо руками, но овладел собой, не смотря на страшное горе, которое мне причиняли эти слова. Когда я отнял руки от лица, я увидел выражение страдания в глазах мисс Гавишам; оно тронуло меня, не смотря на собственное смятение и горе.

— Эстелла, дорогая, дорогая Эстелла, не дозволяйте мисс Гавишам уговорить вас на такой роковой шаг! Устраните меня навеки, — вы так и сделали, я знаю, — но отдайте себя кому-нибудь более достойному вас, чем Друмль. Мисс Гавишам отдает вас ему только ради оскорбления и обиды, которыя это нанесет многим лучшим людям, любящим вас, и немногим, любящим вас от всего сердца. Среди этих немногих может быть один, который любит вас так же сильно, хотя и не так долго, как я. Изберите его, и я перенесу это, ради вас!

Моя горячность вызвала у нея удивление, как будто с примесью сострадания.

— Я выхожу за него замуж, — повторила она, более мягким голосом. — Приготовления к моей свадьбе уже начались, и я скоро буду обвенчана. Зачем вы так оскорбительно затрогиваете имя моей нареченной матери? Я сама, по доброй воле, выхожу замуж.

— По доброй воле выходите замуж! Но вы забыли, какой это человек, Эстелла?

— За кого же мне выходить, — отвечала Эстелла с улыбкой. — Неужели за человека, который скоро почувствует (если только люди чувствуют эти вещи), что я нисколько его не люблю? Оставим это. Дело сделано. Я довольна, и муж мой будет доволен. Что касается того, будто бы меня уговорили сделать это, то, напротив того, мисс Гавишам желала бы, чтобы я подождала еще и не выходила замуж; но я устала от той жизни, какую веду, и жизнь эта мне совсем не нравится, а потому я охотно переменю ее. Не говорите больше ничего. Мы никогда не поймем друг друга.

— Но он ужасный, ужасный человек! — в отчаянии настаивал я.

— Не бойтесь, я не дам ему счастия, — сказала Эстелла. — Этого не будет! Полноте! Вот моя рука. Неужели мы так разстанемся, мой пылкий мальчик… или мужчина!

— О, Эстелла! — отвечал я, и горькия слезы закапали на ея руку, — несмотря на все мои усилия, я не мог удержать их, — если бы я даже и оставался в Англии и удержал бы свое место в обществе, мог ли бы я примириться с тем, чтобы видеть вас женою Друмля!

— Пустяки, пустяки. Все это пройдет.

— Никогда, Эстелла!

— Вы выкинете меня из своей головы через неделю.

— Из моей головы! Вы часть моего существования, часть меня самого. Вы были в каждой строчке, которую я когда-либо читал с тех пор, как сюда пришел, грубым, простым мальчиком, чье сердце вы уже и тогда поранили. Вы были в каждом предмете, на который я смотрел: на парусах кораблей, на болотах, в облаках, в свете и мраке, в ветре и в лесах, на море и на улицах. Вы были воплощением каждой грациозной фантазии, какая зарождалась в моем уме.