— Послали ли вы м-ру Пипу записку от мисс Гавишам, Уэммик? — спросил м-р Джагерс вскоре после того, как мы сели за обед.

— Нет, сэр, — отвечал Уэммик, — она пришла по почте, когда вы привели м-ра Пипа в контору. Вот она.

Он подал ее своему начальнику вместо того, чтобы отдать мне.

— Эта записка в двух строках, Пип, — сказал м-р Джагерс, — и прислана мне мисс Гавишам, потому что она не знала, где вы живете. Она сообщает мне, что желает видеть вас по делу, о котором вы ей говорили. Вы поедете к ней?

— Да, — отвечал я, пробежав глазами записку, в которой только и было, что короткое приглашение.

— Когда вы думаете ехать?

— У меня есть неотложное дело, — отвечал я, глядя на Уэммика, занятаго блюдом с рыбой, — которое мешает мне свободно располагать своим временем. Но я поеду, как только освобожусь; вероятно, скоро.

— Если м-р Пип думает ехать скоро, — сказал Уэммик, обращаясь к м-ру Джагерсу, — то ему не зачем писать ответ.

Приняв его слова за указание, что лучше не откладывать поездки, я решил, что поеду завтра, и так и сказал. Уэммик выпил рюмку вина и с видом угрюмаго удовольствия взглянул на м-ра Джагерса, но не на меня.

— Итак, Пип! наш друг паук открыл свои карты, — сказал м-р Джагерс. — Он выиграл игру.

Я мог только кивнуть головой.

— Га! Он ловкий малый… но на этот раз, быть может, ошибся в расчете. Конечно, кто сильнее, тот и победит, но еще неизвестно, на чьей стороне сила. Если он будет ее бить…

— Не может быть, — перебил я с горящим лицом и сердцем, — неужели вы считаете его таким подлецом, м-р Джагерс?

— Я не говорил этого, Пип, я только высказал предположение. Если кулак возьмет верх, и он будет ее бить, то победа на его стороне; если разсчитывать же на ум, то, конечно, он будет побежден. Ну, Молли, Молли, Молли, как вы сегодня копаетесь!

Прислуга стояла за его плечом, когда он обратился к ней, и ставила блюдо на стол. Поставив его, она отступила на шаг или два, нервно пробормотав какое-то извинение; и меня поразило особое движение ея пальцев.

— В чем дело? — спросил м-р Джагерс.

— Ничего. Только предмет нашего разговора для меня тягостен, — отвечал я.

Движение ея пальцев похоже было на то, как вяжут. Она стояла и глядела на своего господина, не зная, может она уйти или нет. Взгляд ея был очень напряжен. Без сомнения, я где-то видел точно такие глаза и такия руки в такую минуту, которая врезалась мне в память, и очень недавно… И я вдруг почувствовал безусловную уверенность, что эта женщина была матерью Эстеллы…

Сейчас после обеда мы с Уэммиком распрощались с м-ром Джагерсом и вышли вместе на улицу.

Уже в передней м-ра Джагерса я почувствовал, что Уэммик становился добрее; не успели мы пройти и несколько сажен разстояния от жилища Джагерса, как я уже шел под руку с настоящим Уэммиком, а поддельный, сердитый и сухой, исчез в ночном воздухе.

— Уэммик, — сказал я, — помните, вы мне говорили перед тем, как я впервые шел обедать к м-ру Джагерсу, чтобы я обратил внимание на его прислугу?

— Неужели? — отвечал он. — Ах! чорт возьми, в самом деле говорил. Видно, м-р Джагерс меня еще недостаточно обучил осторожности.

— Вы называли ее укрощенным диким зверем.

— А вы как ее назовете?

— Тем же именем. А как укротил ее м-р Джагерс, Уоммик?

— Это его тайна. Она много лет живот у него.

— Я бы желал, чтобы вы разсказали мне ея историю.