— Ты не боишься, что я в жару, или что моя голова разстроена происшествием прошлой ночи?

— Н-нет, милый мальчик, — отвечал Герберт, зорко взглядываясь в меня. — Ты возбужден, но в полной памяти.

— Хорошо, что я в полной памяти. — Знаешь ли ты, что человек, котораго мы укрываем на берегу реки — отец Эстеллы?!

ГЛАВА XVII

После моего разговора с Гербертом, мною овладела лихорадочная уверенность, что я должен выяснить дело; что я должен не откладывать его, но увидеться с м-ром Джагерсом и допытаться до истины.

На следующий день, рано поутру, мы вместе с Гербертом вышли из дому; я предоставил Герберту итти в город, а сам пошел в контору.

В определенные сроки м-р Джагерс и Уэммик просматривали и проверяли конторские счета. В этих случаях Уэммик приносил свои книги и тетради в комнату м-ра Джагерса, а один из писцов спускался в нижнюю контору. Найдя этого писца сегодня утром на месте Уэммика, я понял, что Уэммик и Джагерс работают вместе, и был этому рад, так как хотел, чтобы Уэммик сам слышал то, что я хотел сказать его хозяину.

Появление мое с перевязанной рукой благоприятствовало моей цели. Хотя я послал м-ру Джагерсу краткий отчет о происшествии, как только вернулся в город, однако хотел сообщить ему теперь все подробности.

Окончив свой разсказ и удовлетворив всем их разспросам, я подал записку мисс Гавишам об уплате мне девяти сот фунтов, предназначенных Герберту. Глаза м-ра Джагерса почти закрылись, когда я подал ему дощечки, но он передал их Уэммику, с поручением приготовить деньги и расписку.

— Мне жаль, Пип, — сказал он, когда я положил деньги в карман, — что мы ничего не делаем для вас.

— Мисс Гавишам была так добра, что спросила: не может ли она что-нибудь для меня сделать, — но я отвечал: нет.

— Каждый должен знать свое дело, — сказал м-р Джагерс.

— Я бы не сказал: нет, если бы был на вашем месте,- продолжал м-р Джагерс, — но, конечно, каждый человек лучше знает, что ему нужно.

— Каждому человеку нужно, — как бы с упреком произнес Уэммик, обращаясь ко мне,- движимое имущество.

— Я просил мисс Гавишам об одном, сэр. Я просил ее дать мне сведения об ея приемной дочери — и она сообщила мне все, что знала.

— В самом деле? — сказал м-р Джагерс, наклоняясь и оглядывая своя сапоги и затем снова выпрямляясь. — Га! если бы я был на месте мисс Гавишам, то этого бы не сделал. Но ей лучше знать, что ей делать.

— Я знаю больше об истории приемной дочери, чем сама мисс Гавишам, сэр. — Я знаю ея мать.

М-р Джагерс вопросительно взглянул на меня и повторил:

— Мать?

— Я видел ея мать на этих днях.

— Да? — спросил м-р Джагерс.

— И вы также, сэр. — И вы недавно ее видели.

— Да? — спросил м-р Джагерс.

— Быть может, я знаю больше об истории Эстеллы, чем даже вы: я знаю, кто ея отец.

— Так? Вы знаете, кто отец молодой лэди, Пип? — сказал м-р Джагерс.

— Да, — отвечал я, — и его имя Провис — из Новаго Южнаго Валлиса.

Тут я пересказал ему все, что знал, утаив однако, что узнал все это не от мисс Гавишам, а от Уэммика.

— Га! — сказал м-р Джагерс, когда я кончил. — На чем мы остановились, Уэммик, когда вошел м-р Пип?

Но я не мог допустить, чтобы меня таким образом устраняли, и обратился к нему с страстным, почти негодующим воззванием быть со мной откровенным и мужественным. Но видя, что м-р Джагерс продолжает упорно молчать, я обратился к Уэммику и сказал:

— Уэммик, я знаю, что вы человек с добрым сердцем.