И таким образом злополучный человек смиренно удалился, а доброе согласие, повидимому, возстановилось между м-ром Джагерс и Уэммиком, и они продолжали работать с таким бодрым видом, точно сейчас только позавтракали.

ГЛАВА XVIII

Из конторы я отправился устраивать дело Герберта, и к величайшему моему удовольствию все устроилось как нельзя лучше. Кларикер известил меня при этом случае, что его дела все расширяются, и что он готовится теперь учредить небольшое отделение на востоке, и что Герберт, в качестве новаго товарища, отправится туда и станет во главе предприятия. Таким образом, я узнал, что я во всяком случае должен буду разстаться со своим другом, даже если бы мои собственныя дела не были в таком плохом состоянии.

В понедельник утром, когда Герберт и я, сидели за завтраком, пришло письмо от Уэммика следующаго содержания:

«Вальворт. Сожгите это письмо, как только прочтете. В начале недели, скажем, в среду, вы можете сделать то, что задумали, если не раздумали. Теперь сожгите».

— Я старался обдумать, как нам лучше сплавить старика, сказал Герберт, — ведь Уэммик пишет об этом деле, и придумал, что нам лучше всего взять — себе в помощники Стартопа. Он добрый малый, искусный гребец, любит нас, энтузиаст и честный человек.

— Я сам думал об этом.

— Но что собственно мы ему скажем, Герберт?

— Нужно сказать ему очень немного. Пусть он думает, что это шалость, но должна оставаться в тайне, пока не наступит утро: тогда сообщим ему, что крайне необходимо доставить Провиса на иностранный корабль. Ты поедешь с ним?

— Без сомнения.

— Куда?

После многих тревожных соображений, я решил, что почти безразлично, в какой город мы направимся: в Гамбург, Ротердам, Антверпен — лишь бы нам покинуть Англию. Герберт согласился с этим, и тотчас после завтрака мы отправились на разведки. Мы узнали, что пароход, идущий в Гамбург, всего лучше подойдет к нашей цели, и на нем и остановили свои мысли.

Устроив все это, я один отправился домой. Там я нашел письмо, адресованное на мое имя, очень грязное письмо, хотя и недурно написанное. Оно было доставлено не но почте и гласило следующее:

«Если вы не боитесь прийти на старое болото, сегодня вечером или завтра вечером в девять часов, и пройти в домик у шлюзов около известковой печи, то приходите. Если вы желаете получить сведения о вашем дяде Провисе, то приходите, никому не говоря ни слова, и не теряйте времени. Вы должны прийти одни. Захватите письмо с собой».

Перечитав несколько раз эту записку, я написал Герберту карандашом несколько строк, извещая его, что уезжаю неизвестно на какой срок, чтобы проведать мисс Гавишам, и немедленно пустился в путь. Избегая «Синяго Вепря», я остановился в более скромной гостинице и заказал обед, а сам пока отправился в дом мисс Гавишам. Она все еще была очень больна, хотя ей стало несколько лучше.

Я помнил, что местом свидания назначен был шлюзный домик у известко-обжигательной печи на болотах в девять часов. Туда я и отправился, так как времени у меня было в обрез. Дойдя до указаннаго домика, я увидел в нем свет. Я поспешно подошел и постучался в дверь. Дожидаясь ответа, я огляделся и увидел, что шлюзы покинуты и сломаны, а домик — деревянный с черепичной кровлей — недолго выдержит борьбу с непогодой. Ответа из домика не последовало, и я снова постучался. Ответа опять не было, так что я взялся за щеколду.

Дверь подалась и отворилась. Заглянув, я увидел зажженную свечу на столе, скамью и матрац на складной кровати. Так как наверху был чердак, то я закричал:

— Есть тут кто-нибудь?

Но ничей голос не ответил на мой зов. Тогда я поглядел на часы и, увидя, что уже десятый час, опять закричал:

— Есть тут кто-нибудь?

Ответа опять не последовало, и я пошел к двери, не зная, что мне делать.