Это был не столько упрек, — я как-то упрекнул ее в дурном характере,- сколько невольное размышление вслух. Ну, что ж! — я подумал, что мне и теперь лучше смолчать. Я прошел еще несколько шагов рядом с Бидди, продолжавшей молча смотреть на землю.

— Я никаких подробностей не слышал о смерти сестры, Бидди.

— Ничего особеннаго и не произошло с бедняжкой. Ей стало хуже, — хотя перед тем, казалось, как будто она поправилась, — и так длилось четыре дня, как вдруг, вечером, как раз в то время, как следовало пить чай, она ясно выговорила: «Джо». Так как она давно никаких слов не произносила, я побежала и позвала из кузницы м-ра Гарджери. Она знаками показала мне, что желает, чтобы он сел около нея, я чтобы я обвила ея руками его шею. Она казалась очень довольна этим и вдруг снова проговорила: «Джо», и еще: «прости», и еще: «Пип». Больше она не приподнимала головы, и час спустя мы положили ее на кровать, потому что заметили, что она скончалась.

Бидди заплакала; потемневший сад, дорожка и звезды, высыпавшия на небо, — все исчезло из моих глаз.

— Ничего не открыли, Бидди?

— Ничего.

— Вы не знаете, что сталось с Орликом? (Я убедил м-ра Джагерса, что ему не место в доме мисс Гавишам, и ему отказали).

— Мне кажется, судя по цвету его платья, что он работает в каменоломнях.

— Значит, вы его видали? Почему вы так пристально вглядываетесь в это дерево на дорожке?

— Я его видела там в ту ночь, когда она умерла.

— И это было не в последний раз, Бидди?

— Нет; я видела его там, пока мы с вами гуляли… Нет, не надо, — прибавила Бидди, удерживая меня за руку, так как я собирался бежать к дереву, — вы знаете, что я не стану вас обманывать; он был тут с минуту назад, но теперь ушел.

Негодование вновь вспыхнуло во мне, когда я увидел, что этот человек все еще преследует ее, и я стал его бранить. Я сказал ей, что не пожалею денег и трудов, чтобы выжить его из околотка. Мало-по-малу она перевела разговор на другия, более приятныя воспоминания и разсказывала мне о том, как Джо любит меня, как он никогда ни на что не жалуется, — она не сказала: на меня, — да в этом и не было надобности; я знал, что она хотела сказать, — как он мужественно, молча и кротко исполняет свой долг.

— В самом деле, слов не хватит, чтобы хвалить его, — сказал я:- и мы, Бидди, должны часто говорить об этом, потому что я, конечно, часто буду приезжать сюда. Я не брошу беднаго Джо в одиночестве.

Бидди ни слова не ответила.

— Бидди, вы слышите меня?

— Да, м-р Пип.

— Не говоря уже про то, что вы зовете меня «м-р Пип», — что мне кажется очень нехорошим с вашей стороны, Бидди, — но что вы хотите сказать своим молчанием?

— Хочу этим сказать? — спросила Бидди, застенчиво.

— Бидди, — отвечал я, с сознанием своей добродетели. — я непременно хочу знать, что вы хотите этим сказать?

— Этим сказать? — повторила Бидди.

— Что это вы повторяете мои слова, Бидди? — огрызнулся я:- вы прежде не делали этого.

— Не привыкла! — сказала Бидди. — О, м-р Пип! не привыкла!

Хорошо! я подумал, что надо заговорить о чем-нибудь другом. Обойдя молча сад, я вернулся к прежнему разговору.

— Бидди, — сказал я, — я заметил, что буду часто навещать Джо, и вы на это отвечали весьма заметным молчанием. Будьте так добры, Бидди, обяснить мне, почему вы промолчали?

— Хорошо.