|
Если вы их выпустите, я вам признаюсь, в чем вам будет угодно. Гестаповец злобно уставился на него. - Что за вздор. Вы оскорбляете германскую нацию. Мы вам не шайка русских, мы не идем на такие сделки. Хоуард промолчал. Немец встал и отошел к окну. - Не понимаю я вас, - произнес он не сразу. - Пожалуй, надо быть очень храбрым человеком, чтобы так сказать. Хоуард слабо улыбнулся. - Не храбрым, - сказал он. - Только очень старым. Что бы вы со мной ни сделали, вы очень мало можете у меня отнять, я свое прожил. Диссен не ответил. Сказал что-то по-немецки часовому, и Хоуарда отвели обратно в камеру. 11 Николь вскочила ему навстречу. Она провела час в нестерпимой тревоге, ее терзал страх за него, дети не давали ни минуты покоя... - Что случилось? - спросила она. - Того молодого человека, Чарентона, расстреляли, - устало сказал Хоуард. - Потом меня очень долго допрашивали. - Садитесь и отдохните, - ласково сказала Николь. - Скоро нам принесут кофе. Вам станет лучше. Он опустился на свой свернутый матрас. - Николь, - сказал он, - я думаю, есть надежда, что они позволят детям уехать в Англию без меня. Если так, вы отвезете их? - Я? Ехать в Англию с детьми, без вас? По-моему, это неудачная мысль, мсье Хоуард. - Если только это будет возможно, я хотел бы, чтобы вы поехали. Она подошла и села рядом. - Ради детей хотите или ради меня? - спросила она. Что ему было на это ответить? - И ради них и ради вас, - сказал он наконец. - В Англии у вас друзья, у маленьких англичан там родные, есть кому позаботиться о детях, - Николь рассуждала спокойно, трезво. - Вам надо только написать письмо и отправить его с ними, если им придется ехать без вас. Что до меня, я ведь вам сказала... теперь мне в Англии не место. Здесь моя родина, здесь мои родители, они в беде. И я должна остаться. Он печально кивнул. - Я боялся, что вы так ответите. Полчаса спустя дверь распахнулась и появились два немецких солдата. Они несли стол. Не без труда протащили его в дверь и поставили посреди комнаты. Потом внесли восемь стульев и с математической точностью расставили вокруг стола. Николь и Хоуард изумленно смотрели на все это. С тех пор как их арестовали, они ели, держа тарелки на весу, накладывали еду из кастрюли, поставленной прямо на пол. И вдруг в обращении с ними появляется что-то новое, что-то странное и подозрительное. Солдаты вышли. Вскоре дверь снова отворилась, и вошел, балансируя подносом, невысокий француз, очевидно, официант из соседнего кафе. Следом шагнул немецкий солдат и навис над ним в угрожающем молчании. Француз, явно испуганный, накрыл стол скатертью и принялся расставлять блюдца и чашки, вместительный кофейник с горячим кофе и кувшин горячего молока, свежие булочки, масло, сахар, джем и тарелку нарезанной кружками колбасы. |
