|
А вы позаботьтесь о мадемуазель Ружерон и смотрите, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Такой уговор подходит нам обоим, и мы сможем расстаться друзьями. Немец долго, пристально смотрел на него. - So, - сказал он наконец. - Вы ловкач, мистер англичанин. Вы добились всего, чего хотели. - Так же, как и вы, - сказал старик. Немец отложил пистолет и взял листок бумаги. - Какой ваш адрес в Англии? Я пришлю за вами в августе, когда мы будем в Лондоне. Они обсудили все до мелочей. Четверть часа спустя майор Диссен поднялся из-за стола. - Ни слова об этом никому, - повторил он. - Завтра вечером вы отсюда уедете. Хоуард покачал головой. - Я не скажу ни слова. Но я хочу, чтобы вы поняли одно. Я все равно охотно взял бы вашу девочку. Мне и в голову не приходило отказаться. - Это хорошо, - сказал гестаповец. - Откажись вы, я пристрелил бы вас на месте. Было бы слишком опасно выпустить вас из этой комнаты живым. Он сухо поклонился. - Auf Wiedersehen [до свидания (нем.)], - сказал он насмешливо и нажал кнопку звонка на столе. Дверь отворилась, и часовой отвел Хоуарда по мирным, освещенным луной улицам в тюрьму. Николь сидела на своей постели и ждала. Как только дверь закрылась, она подошла к нему. - Что случилось? Вас там мучили? Старик потрепал ее по плечу. - Все в порядке, - сказал он. - Ничего такого со мной не сделали. - Так что же произошло? Чего от вас хотели? Хоуард сел на тюфяк, Николь подошла и села напротив. Светила луна, в окно проскользнул длинный серебряный луч; откуда-то слабо доносилось гуденье бомбардировщика. - Послушайте, Николь, - сказал Хоуард, - я не могу рассказать вам, что произошло. Скажу только одно, а вы постарайтесь сразу это забыть. Все обойдется, Очень скоро мы поедем в Англию - все дети и я тоже. А вас освободят, вы вернетесь в Шартр к вашей маме, и гестапо не станет вас беспокоить. Вот так оно теперь будет. - Но... - Николь задохнулась. - Я не понимаю. Как это удалось? - Этого я вам объяснить не могу. Больше я ничего не могу сказать, Николь. Но так будет, и совсем скоро. - Вы очень устали? Вам нездоровится? Это все правда и вам только нельзя рассказать мне, как все устроилось? Хоуард кивнул. - Мы поедем завтра или послезавтра. Он сказал это так твердо, так убежденно, что Николь наконец поверила. - Я очень, очень рада, - тихо сказала она. Они долго молчали. Потом девушка сказала: - Пока вас не было, я сидела тут в темноте и думала, мсье. - В слабом свете старик видел ее профиль, она смотрела в сторону. - Кем-то станут эти дети, когда вырастут. Ронни... мне кажется, он станет инженером, а Маржан солдатом, а Биллем... может быть, юристом или врачом. Роза, конечно, будет примерной матерью, и Шейла, может быть, тоже... или, пожалуй, она станет деловой женщиной, у вас в Англии таких много. А маленький Пьер... знаете, что я о нем думаю? По-моему, он будет художником или писателем, будет увлекать своими идеями многих и многих людей. |
