|
- Дело говорит, - сказал водитель. - Если тут и впрямь засели фрицы, на этот раз можно и не выскочить. Минуту-другую они это обсуждали. Дороги другой нет, надо либо пересечь город напрямик, либо вернуться на десять миль в сторону Монтаржи. - А это тоже не сахар, - сказал капрал. - Скорей всего фрицы идут за нами по пятам, вот мы на них и наскочим. - Он помедлил в нерешимости и наконец сказал: - Ладно, приятель, суньтесь туда, поглядите, как и что. Если все в порядке, подайте знак. Махните чем-нибудь, мол, можно ехать. - Мне придется взять детей с собой, - сказал старик. - Тьфу, пропасть! Не торчать же мне тут до ночи, приятель. - Я не могу разлучаться с детьми, - пояснил старик. - Понимаете ли, они на моем попечении. Вот как у вас токарный станок. Водитель расхохотался. - Здорово сказано, капрал! Это как у нас с Гербертом! - Ладно, - буркнул капрал. - Только поживей. Старик вылез из машины, одного за другим снял детей на пыльную, пустынную, раскаленную солнцем дорогу. И двинулся с ними к городу, ведя двух малышей за руки, и с беспокойством думал, что, если теперь надо будет расстаться с грузовиком, он неизбежно потеряет и коляску. Он торопился изо всех сил, но в город они вошли только через двадцать минут. Немцев не было видно. Похоже, и все жители покинули городок; только из-за занавесок или приотворенных дверей лавчонок украдкой поглядели на проходящего Хоуарда две-три дряхлые старухи. В канаве у дороги, ведущей на север, жевал какую-то дрянь грязный, оборванный ребенок в одной рубашонке, даже не разобрать, мальчик или девочка. В нескольких шагах дальше на дороге валялась наполовину оттащенная с мостовой дохлая лошадь, вздувшаяся и смрадная. Эту падаль рвала собака. Грязный, убогий городишко этот показался Хоуарду отвратительным. Он окликнул старуху, которая выглянула из дверей: - Есть здесь немцы? - Они идут с севера, - дребезжащим голосом отозвалась старуха. - Будут всех насиловать, потом застрелят. Хоуарду ответ показался бессмысленным. - А вы уже видели в городе хоть одного немца? - спросил он. - Вот один. Старик вздрогнул, оглянулся. - Где? - Вон. - Иссохшей трясущейся рукой она показала на ребенка в канаве. - Это? Старуха, должно быть, помешалась от страха перед захватчиками. - Он говорит только по-немецки. Он из шпионской семьи. - Старуха вцепилась в руку Хоуарда, она, видно, совсем выжила из ума. - Кинь в него камнем, прогони его, - потребовала она. - Надо прогнать, не то он приведет ко мне в дом немцев. Хоуард стряхнул ее руку. - Были здесь немецкие солдаты? Вместо ответа старуха принялась визгливо осыпать ужасающими проклятиями ребенка в канаве. Ребенок - наверно, мальчик, решил Хоуард, - поднял голову и посмотрел на нее с младенчески откровенным презрением. Потом опять взялся за свою омерзительную еду. От старой ведьмы больше ничего не удалось добиться; ясно одно: немцев в городе нет. Хоуард пошел было прочь, но тут что-то загремело - большой камень прокатился по мостовой возле "немецкого шпиона". |
