— В том-то все и дело, — поддакивает старая ведьма. — Наш новый правитель не скупец — ведь нет же? — Как же нагло, не по-женски открыто смотрит она на принца-разбойника!

Под взглядом ведьмы, которую старший принц сразу заподозрил во всех грехах, плечи Дамело-из-пустыни расправляются, губы растягивает понимающая ухмылка: знаю я вас, таких. Однако Дамело-из-кафеса видит: его брат очарован. И на удивление похож на него самого, когда принц-затворник, принимая в своей золотой клетке очередную наложницу, подбадривал ее восхищенной улыбкой, не всегда искренней. Младший брат старается понравиться старухе, а не напугать ее. Что ж, новый султан не безнадежен.

— Зачем мне скупиться, матушка? Сейчас время лить золото рекой. И кровь тоже, — мягко произносит принц-разбойник.

— Восток, — непонятно отвечает султанша и качает опущенной головой — совершенно так же, как делал сам Дамело, поняв, что брат его не глупец, но ничего не понимает. — Мальчик! Ты не сумеешь ни купить, ни запугать муравейник.

— Муравейник? — изумленно переспрашивают принцы.

— Сад дьявола, — насмешливо повторяет ведьма слова младшего. — Скажи, о младший сын султана, откуда ты знаешь про наши сады? Ты же никогда не бывал там, где они растут. Это родина самого первого из вас — но и он никогда не бывал в саду дьявола… пока не вырастил его сам.

Откуда она знает о нашем разговоре? — изумляется Дамело-из-кафеса. И почему называет сады дьявола — нашими? Он хочет силой или хитростью выпытать, не подглядывает ли старуха за всем гаремом через свои колдовские зеркала, но Дамело-из-пустыни уже начинает свой рассказ:

— Я видел такое во сне… — вспоминает принц. — Приснилось, будто я Сулейман и жду в гости царицу Сабы. А вокруг меня растут высокие деревья и мне понятен их язык. Как в суре ан-Намль. Деревья рассказывают мне, что хитрые муравьи живут в них, питаются их листвой, берут с них великую дань, но бдительно охраняют свой сад. Я проснулся и подумал: увидеть сад посреди пустыни — к добру!

— Даже если это сад дьявола? — хихикает ведьма. — Мальчик, разве ты не понял: твой сон говорит, что в садах, где не одна царица, а целая тысяча, соперники хозяев гибнут в младенчестве. Так умирает дерево, взошедшее в саду дьявола: маленькие листорезы убивают его своим ядом. И тебе суждена смерть от яда, если не станешь настоящим хозяином.

— В муравейнике хозяина не бывает, — встревает старший принц. — Только хозяйка. Хозяйки. В саду дьявола их немало. Думаешь стать одной из них?

— Где уж мне! — машет рукой султанша. — Мое время миновало, миновало давно. Потому ты и привел брата сюда, что знаешь: я не причиню ему вреда. Не попытаюсь зачаровать, сделать игрушкой своих страстей. Вечность назад я пришла к джинну за помощью, чтобы овладеть вашим предком, но расплатиться не сумела.

— Джинн сделал тебя своей рабыней? — вырывается у Дамело. Он не решается произнести «женой» или «наложницей»: это слишком большое оскорбление — подозревать женщину в прелюбодеянии с джинном. Позорней, чем с инородцем. Позорней, чем с собакой.

— Хуже. — Ведьма даже глаз не опускает — что ей людское осуждение? — Джинн сделал меня такой, как я сейчас. Я заплатила всем, что имела, и надеялась, что моя жизнь не будет долгой, зато будет счастливой.