- Серенада...- указала мужу Глафира Семеновна.

Против одного окна пел и плясал, подыгрывая себе на мандолине, здоровенный оборванный парень в жилете и шляпе с широчайшими полями, а на балконе стояла пожилая женщина в ночной кофточке и чистила голиком красные военные панталоны. Николай Иванович посмотрел и сказал:

- Это нищий музыкант. Какая-же тут серенада! Но заметь: акомпанирует себе не на гитаре, а на мандолине. Где-же гитары-то? В Испании - и не видим гитар. Ведь это просто удивительно. Ни гитар, ни испанских костюмов...

Из широкой улицы свернули совсем в узенькую улицу с домиками в два этажа. Начали появляться серые ослики. Они везли мокрое белье в перекинутых через спины плетеных корзинах. Около осликов шли прачки в черных виксатиновых передниках.

- Ты знаешь, ведь это с Манзанареса... Это прачки ездили полоскать белье на реку,- указал Николай Иванович на женщин.- Стало быть, Манзанарес уж близко. Посмотрим, какой такой знаменитый Манзанарес.

Свернули еще в улицу.

LXV.

Улица была опять широкая, но дома попадались уж низенькие - двухэтажные, но все-таки с балконами во вторых этажах. Здесь балконы были уж сплошь завешаны сушившимся бельем в два яруса. На перилах и на веревках выше перил болтались чулки, носки, рубашки, полотенцы и другия принадлежности мужскаго и женскаго туалета. В нижнем этаже были лавки - винныя и сестныя. У входа в них висела зелень, главным образом лук, связанный в пучки, чеснок, красный и зеленый перец, повешанный гирляндами, куски конченаго мяса. На тротуарах, около лавок, лежали грудами тыквы и дыни, стояли корзины с вареной кукурузой и вареной фасолью. Попадались кузницы, слесарни. На порогах лудили медную посуду, стучали молотками по металлу. Пахло дымом от каменнаго угля, жареным. У одной из лавок доили козу. Попадались и маленькие садики, огороженные сложенной из камней оградой.

- Да мы за-город выехали,- заметила мужу Глафира Семеновна.

- Пожалуй, что это за-городом...- согласился тот.

- Но как-же Манзанарес-то? Неужели он за-городом, а не в Мадриде?

- Не знаю уж, право. В географии сказано, что Мадрид стоит на реке Манзанаресе.

- Так туда-ли везет нас извозчик-то? Понял-ли он, куда нам надо?

- Кто-ж его знает! Мы, кажется, сказали ему правильно. Манзанарес и по-испански Манзанарес.

- Кочеро, экуте! Нам надо Манзанарес!

- Сси, сеньора...- откликнулся извозчик, показал вперед бичом и сказал:- Понте де Толедо... рио Манзанарес.

Спускались вниз. И тут только супруги заметили, что они подезжали к мосту. Мост начинался какими-то белыми каменными воротами с изваяниями на них. Показалась и река внизу, узенькой лентой синевшая между больших песчаных отмелей. Когда супруги подехали к самому мосту, то увидали, что это была не река, а просто реченка, совсем ничтожная. С моста открылась панорама на речку, и было видно, что реченка эта в двух-трех местах разветвляется на еще меньшие рукава, образуя песчаные островки. Внизу около воды на прибережных отмелях копошились сотни женщин в пестрых платьях и полоскали белье. Белье тут-же и сушилось, разложенное на песке и каменьях.

- Да неужели это Манзанарес?!- в удивлении воскликнула Глафира Семеновна.

- Не может быть. Так какая-нибудь реченка. Манзанарес, должно быть, дальше. А это какой-то ручей. Он, должно быть, только впадает в Манзанарес,- отвечал Николай Иванович.- Кочеро! А Манзанарес далеко? Луан?- спросил он извозчика.

Извозчик указал бичом вниз и проговорил:

- Эсто... Эсто рио Манзанарес.

- Говорит, что Манзанарес...- обратился Николай Иванович к жене и в свою очередь удивленно воскликнул: - Но неужели-же такая реченка могла войти в географию! Ведь это уже нашей петербургской Фонтанки.

- Какая тут Фонтанка!- отвечала супруга.