Часы на доме министерства внутренних дел, стоящем на площади Puerta del Sol, показывали половину седьмого, когда супруги подехали к гостиннице.

- Как раз к обеду приехали,- сказал Николай Иванович, вылезая из коляски.- Посмотрим, чем-то нас здесь накормят. Я ужасно проголодался. Неужели ничего испанистаго не подадут?

Он хотел разсчитываться с извозчиком, спрашивал его по-французски, сколько следует за езду, несколько раз повторял слово "комбьян", но извозчик хоть и бормотал в ответ что-то по-испански, понять его было невозможно. Пришлось позвать швейцара. Тот взял у Николая Ивановича из кошелька двенадцать пезет, расплатился за езду и еще возвратил ему пол-пезеты. Извозчик снял с головы фуражку и поблагодарил с сияющим от удовольствия лицом.

- Да неужели только одиннадцать с половиной пезет за семь часов езды?- удивился Николай Иванович.- Что-нибудь да не так. Мы ездили даже больше семи часов.

- Должно быть уж так надо. Такая здесь цена,- отвечала супруга.

- Ужасно дешево. Просто даром,- пожал он плечами, подбросил на руке сдачу в виде полупезеты и передал ее обратно извозчику, прибавив:- Возьми пур буар и выпей а ля рюсс за здоровье русских.

Из экипажа швейцар выгрузил покупки и понес их за супругами.

Вот и подемная машина. Она подняла супругов в их корридор. В корридоре их встретила черная угреватая пожилая горничная в высокой гребенке и ярко-красной косыночке на шее, передала визитную карточку и долго-долго поясняла что-то по-испански, но что - супруги, разумеется, не поняли.

- Вот тебе и французская гостинница!- пожала плечами Глафира Семеновна.- Ни лакей, ни горничная не говорят по-французски.

Войдя к себе к комнату, Николай Иванович посмотрел на карточку и воскликнул:

- Ба! Да это карточка нашего друга монаха, с которым мы сюда приехали. Стало быть, он был здесь без нас. Вот он написал на ней что-то карандашом... "Бул у Вы с моего млады друг капитен от моря Хуан Мантека, которо хотел я сделать рекомендасион для Вы и Ваша супруга. Капитен Мантека будет на Вас заутра", прочел он и прибавил:- Стало быть, наш монах Хозе Алварец был не один.

- Ну, да... Был с капитаном от моря... то-есть с морским капитаном, с флотским,- подтвердила Глафира Семеновна, смотревшая тоже в карточку.- А капитан этот зайдет к нам завтра утром.

- Постой, на обороте еще что-то написано.

Супруг обернул карточку. На обороте стояло:

"Капитен Мантеко есте мой ученик и хотит иметь практик в русский язык".

- Как это приятно,- проговорила Глафира Семеновна.- Капитан, испанский капитан, говорящий по-русски и к тому-же молодой. Вот он и будет нашим проводником по Мадриду, и все нам покажет. Ну, что ж, будем завтра утром ждать.

- Жаль только, что сам падре-то, падре Хозе не обещается к нам завтра зайти,- сказал Николай Иванович.- Добрый и общительный старик.

- Ну, его! Обжора и пьяница...- отвечала супруга.- Только и было-бы хорошаго, что ты с ним напился. И наконец, монах... Ну, куда с ним пойдешь? Ни в театр, ни в увеселительный сад... А это молодой моряк, офицер.

В это время в корридоре зазвонил колокольчик. Колокольчик звонил не переставая и чей-то мужской голос громко кричал: "Комида, комида, кабалерос!"

- Это к обеду звонят. Надо идти...- встрепенулся супруг.

- Переодеваться или не переодеваться к обеду?- задала себе вопрос супруга и тут-же прибавила:- Впрочем, для испанцев не стоит.

- Отчего-же для испанцев не стоит?

- Да уж какой это народ, если их лакеи тут-же за обедом с грязных тарелок соус салфетками стирают и подают их посетителям, как чистыя. Помнишь, на станции?

Глафира Семеновна припудрила лицо перед зеркалом и сказала мужу:

- Ну, пойдем обедать. Я готова.

Супруги отправились.

Обеденный зал был этажем ниже.