|
Нужно было и супругам Ивановым идти в свой отель завтракать, а Глафире Семеновне жаль было разставаться с публикой. Ей хотелось общества, общества большого. Она вспомнила ту скромную компанию, которая обыкновенно являлась к завтраку в их маленьком отеле, где они были на пансионе н мысленно назвала эту компанию "инвалидной командой". Действительно, к столу в их отеле выходили обыкновенно какие-то пожилые супруги, совсем не разговаривавшие друг с другом. старушка с вечно подвязанной платком щекой, тощая, как минога, старая девица с накладкой на темени и с пудрой на морщинистом лице, толстяк с двойным подбородком и маленькими усами, бритая дама в чепчике с рюшем и измятом желтом платье и т. п. Все эти лица, которых она ежедневно видала за столом у себя в гостиннице, сделалась ей вдруг страшно противными.
- Послушай, Николай Иваныч, пойдем сейчас завтракать в отель Англетер, где живут Оглотковы,- сказала она мужу.- Ужасно скучно у нас в отеле за завтраком. А мадам Оглоткова говорила мне, что у них в отеле за завтраком большое общество и очень весело. Николай Иванович замялся. Ему, наоборот, хотелось как можно скорей удалиться домой да и жену увести от публики. - Однако, ведь у нас в нашем отеле тоже придется заплатить за завтрак, - пробормотал он.- И там, и тут. - Ну, что-ж из этого? Не раззоримся. У нас в отеле все какия-то каракатицы или инфузории за столом сидят и молчат, опустив нос. Точь-в-точь на похоронах. Да и на похоронах иных бывает веселее. Тощища страшная. А в Англетере мы можем сесть за стол вместе с Оглотковыми. Спросим бутылку шампанскаго... Ты выпьешь с Оглотковым коньяку. А то тебе у нас и выпить-то не с кем. Она знала, на что поймать мужа, и с умыслом упомянула о коньяке. Тот улыбнулся. - Да с чего ты так раскутилась-то? - спросил он. - Просто уж очень мне приелось у нас. Опротивело... Все одно и одно. - Да, пожалуй...- согласился Николай Иванович - Вот, может быть, и доктор с нами пойдет. Пойдем, доктор. Перед завтраком хватим коньячищу. Будто водка... - Нет, я не могу. Я сегодня дал слово завтракать у моего патрона. Перед завтраком мне еще нужно осмотреть его и выслушать,- отказался доктор. Старуха Закрепина с собакой давно уж ушла с Плажа. Супруги Иванови распростились с доктором и разстались, направившись в отель Англетер. Столы блистали свежим бельем, хрустальной посудой, серебром и цветами в вазах, когда супруги Ивановы вошли в обеденный зал отеля Англетер. Мелькали гарсоны во фраках, капулях и в необыкновенно высоких туго накрахмаленных воротничках, упирающихся в тщательно выбритые подбородки. Постояльцы и пришедшие завтракать составляли маленькия группы. Разсматривали фотографии. Слышались английская и французская речь. Две английския дамы с длинными вылезающими изо ртов зубами, с букетами цветов на тощих грудях, сидели на маленьком диванчике, а перед ними стоял полный, средних лет, черноволосый человек в смокинге, с эспаньолкой и ораторствовал, жестикулируя. Звонка для завтрака еще не было, а потому за стол еще -и не садились. Бегал метрдотель с таблеткой, карандашом за ухом, кланялся мужчинам, спрашивал, какое вино они будут пить, и записывал на таблетке. Супруги Оглотковы были тут-же. Оглотков снял уже с себя белый фланелевый пиджак, в котором был на Плаже и облекся в черную визитку с красной орденской розеткой. - А мы к вам в отель позавтракать,- сказал ему Николай Иванович. - В восторге... Садитесь с нами,- сказал Оглотков.- Тогда у меня сегодня будет компания вся из знаменитостей. Американец, приехавшия сюда на велосипеде из Мадрида, знаменитый итальянский баритон... Чорт возьми, вот уже забыл его фамилию! Вон он стоит перед англичанками... Полный, с эспаньолкой. Видите? - Вижу, вижу...- кивнул Николай Иванович. - Турок из египетскаго посольства...- продолжал Оглотков.- Он летал в воздушном шаре. Это трое. И, наконец, ваша супруга. Итальянский баритон видел, как она купалась сегодня - и в восторге от нея. |
