— Это есть требованiе союзниковъ.

— Я его не исполняю.

— Вы знаете! … Вы знаете! … Вы видите, что насъ … Видите сколько насъ … Я могу васъ сейчасъ схватить и увезти, какъ трофей.

— Попробуйте.

Полковникъ Ложейниковъ поднялъ руку и изъ всехъ глубокихъ окоповъ, нарытыхъ вдоль берега показались белые шлемы охранной роты. Пулеметныя бойницы открылись, пушки Гочкиса вытянули свои длинныя тела. И можетъ быть и еще что показалось за скалами. Краснофлотцы шарахнулись въ воду. Комиссаръ растерянно снялъ шляпу и стоялъ передъ Ложейниковымъ, ожидая что будетъ дальше.

— Передайте адмиралу Флислингу, что я ожидалъ отъ его кораблей салюта тому государству, которое сражалось бокъ о бокъ съ нимъ во время великой войны и не изменило слову, данному союзникамъ. И скажите, что на его салютъ батареи острова ответили бы соответствующимъ салютомъ, какъ того требуетъ международный кодексъ вежливости.

— Это уже будетъ другой салютъ, — съ угрозой въ голосе пробормоталъ оправившiйся отъ испуга комиссаръ. — Товарищи, — обернулся онъ къ краснофлотцамъ. — Намъ здесь совсемъ даже нечего делать.

Забавно задирая колена отъ побежалъ по воде, все оглядываясь назадъ, впрыгнулъ въ вельботъ и замахалъ шляпой, чтобы матросы скорее отваливали. Моторный катеръ принялъ носовой фалень и потащилъ вельботъ къ эскадре.

Переговоры были кончены.

XXXIII

Всю ночь лучи прожекторовъ бродили по острову, освещая его. Въ ихъ свете гордо реялъ на ночномъ ветру Русскiй флагъ.

На адмиральскомъ корабле шло совещанiе. Весь командный составъ эскадры, адмиралы и офицеры, украшенные боевыми орденами и медалями за подвиги, совершенные въ великую войну, единогласно постановили, что островъ ничтожная величина, и не стоитъ открывать по нему огонь мощныхъ корабельныхъ батарей. Бороться съ Русскими Донъ Кихотами не входитъ въ планы великихъ державъ, a по всему видно, что тутъ собрались фанатики Русскаго дела, заядлые «белогвардейцы», не желающiе мириться съ очевидностью. Въ томъ, что надъ островомъ развевается Русскiй флагъ — беды большой нетъ. Ходятъ же съ этимъ старымъ Русскимъ флагомъ, съ этимъ «бывшимъ» Русскимъ флагомъ, «anciens combattants «возжигать пламя на могиле неизвестнаго солдата въ Париже и ходятъ съ ведома и разрешенiя Правительства Республики, Островъ слишкомъ малъ, чтобы онъ могъ служитъ базой повсеместнаго Русскаго возстанiя. Нигде на острову не видно ни фабрикъ, ни заводовъ, да и какъ могутъ они быть, откуда они получали бы сырье, где тотъ тоннажь, который перевозилъ бы все это въ Россiю? Все казалось раздутымъ и не стоющимъ вниманiя.

— Это Россiйскiе Донъ Кихоты, — говорилъ французскiй адмиралъ де-Периньи, командовавшiй воздушнымъ флотомъ. — Оставьте этимъ несчастнымъ людямъ маленькое утешенiе въ ихъ бедственной и безрадостной судьбе. Мое, господа, мненiе, мы можемъ донести нашимъ правительствомъ, что мы были введены въ заблужденiе. Для Европейскаго мира нетъ никакой опасности въ существованiи крошечной кучки фанатично настроенныхъ Русскихъ эмигрантовъ, живущихъ подъ своимъ флагомъ.

Краснофлотскiе командиры тупо молчали. Съ темными отъ смущенiя лицами, опустивъ головы, они не очень хорошо себя чувствовали подъ перекрестнымй насмешливыми взглядами англiйскихъ и французскихъ моряковъ. Они были подавлены. Казалось, что то похожее на совесть пробуждалось въ ихъ душахъ. Этотъ бело — сине — красный флагъ, увиденный ими сегодня на вершине потухшаго вулкана напомнилъ имъ какiя то иныя времена, когда никому и въ голову не пришло бы смотреть на Русскаго морского офицера со снисходительной насмешкой.

Доблесть маленькой кучки людей, отказавшихся исполнить приказъ могущественной союзной эскадры невольно подкупала.