— Ольга Сергеевна, дорогая, шашлыкъ будемъ готовить, — сказалъ безрукiй капитанъ. Онъ говорилъ съ легкимъ кавказскимъ акцентомъ. — У васъ тутъ великолепно… А я мастеръ по этой части… И только, господа, прошу мне не мешать… Кто помогаетъ — тотъ мешаетъ — это основное правило… Никогда не надо этого забывать.

— Но, позвольте… Ведь шашлыкъ, кажется надо на угольяхъ?…

— На угольяхъ, дорогая… Уголья несетъ Ферфаксовъ.

— Но где же?… Какъ же?…

— Это не безпокойтесь, пожалуйста… Все соорудимъ… Мне бы только несколько кирпичей достать… Больше ничего и не нужно…

— Где же вы думаете это делать? — уже съ безпокойствомъ сказала Ольга Сергеевна.

— Въ саду, дорогая Ольга Сергеевна… Здесь прямо прекрасно въ затишке.

— Но это же костеръ надо разводить?

— Никакой не костеръ… Немного угольковъ, чтобы жаръ былъ.

— Но, господа, что вы такое придумали? Вы знаете французскихъ хозяевъ… да насъ завтра съ квартиры погонятъ, если мы здесь въ ихъ садике костеръ будемъ раскладывать.

— Мы все приберемъ после, дорогая Ольга Сергеевна, пожалуйста, не безпокойтесь… Станичникъ, — обратился Ротовъ къ Нифонту Ивановичу, — нельзя ли у васъ тутъ несколькими кирпичами разжиться?

Нифонтъ Ивановичъ, живо заинтересованный господской затеей быстро спустился къ себе и принесъ шесть крипичей.

— Такъ довольно будетъ, ваше высокоблагородiе?

— Отлично, — распоряжался какъ въ своемъ собственномъ саду Ротовъ. — Вотъ онъ и Ферфаксовъ и съ углями.

— Но, господа, — пробовала еще протестовать Ольга Сергеевна, но приходъ новыхъ гостей отвлекъ ее.

Полковникъ Ферфаксовъ съ женою Анелей и съ ними громадный полковникъ Амарактовъ, теперь булочникъ и музыкантъ, когда то лихой командиръ броне-поезда проходили въ калитку. На Ферфаксове, какъ и на Амарантове были надеты новенькiе костюмы, оригинальнаго покроя, и Ольга Сергеевна сейчасъ же обратила вниманiе на ихъ платье. На нихъ были совершенно одинаковые пиджаки, что ничего бы особеннаго не представляло: — Русскiе офицеры все более или менее одинаково одевались, но Ольгу Сергеевну поразило то, что костюмы ихъ были — и это она сразу своимъ женскимъ глазомъ подметила и оценила — не изъ дешеваго «беженскаго» матерiала построены и не были куплены въ универсальномъ магазине готоваго платья, или на открытомъ рынке, где покупали они всегда, но сшиты изъ прекраснаго англiйскаго темно-синяго сукна и у хорошаго портного. И покрой ихъ былъ особенный. Это были штатскiе пиджаки, но было въ нихъ что то военное. Юбка была шире и длиннее, и карманы были большiе. Воротъ былъ мало открытъ, за нимъ немного были видны тоже одинаковыя серо-синiя рубашки и одинаковые галстухи синяго цвета съ узкой серебряной дорожкой.

— Что это, господа, вы точно въ форме?… Разве вы одного полка?

— Ну какъ, — здороваясь съ Ольгой Сергеевнойг отвечалъ Ферфаксовъ. — Я коренной Заамурецъ, а Викторъ Павловичъ — лихой двенадцатой, Калединской.

Видъ у Ферфаксова былъ какой то хитрый и таинственный. Подъ мышкой онъ держалъ большой пакетъ съ древеснымъ углемъ.

Ольга Сергеевна хотела еще попытаться протестовать противъ шашлыка въ ихъ садике, но въ калитку входили Дружко и молодой князь Ардаганскiй. Надо

было принимать ихъ. Князь Ардаганскiй — Михако — его все такъ звали несъ коробку съ пирогомъ. Онъ былъ тоже въ такомъ же синемъ полувоенномъ костюме, только галстухъ у него былъ безъ серебряной строчки.

— У тебя, Георгiй Димитрiевичъ, совсемъ, какъ на войне, - говорилъ красивый Парчевскiй.