-- Помню, -- сказал гробовщик.-- Присяжные решили, что "он умер от холода" и от того, что лишен был "всего необходимаго в жизни". Не правда-ли?

   Мистер Бембль кивнуд головой.

   -- Затем произнесен был вердикт, -- продолжал гробовщик, -- в котором, сколько помнится, было сказано: "если бы члены комитета призрения бедных"....

   -- Ах, какия глупости!-- перебил его сторож.-- По горло будет дела комитету, если только он станет прислушиваться ко всему, что говорят ничего не понимающие присяжные.

   -- Верно, -- отвечал гробовщик, -- дела было бы много.

   -- Присяжные, -- сказал мистер Бембль, крепко сжимая свою палку, потому что начал сердиться, -- присяжные люди невежественные, грубые, низкие.

   -- Да, это верно!-- подтвердил гробовщик.

   -- Они не признают ни философии., ни политической экономии, ничего! -- сказал сторож, прищелкивая пальцами.

   -- Разумеется не признают, -- сказал гробовщик.

   -- Я признаю из, -- оказал Бембль и даже покраснел.

   -- И я также, -- присоединился к нему гробовщик.

   -- Желал бы я, чтобы хотя один из этих присяжных независимаго сорта попал к нам в дом на недельку, на две, -- сказал сторож;-- правила и уставы нашего комитета скоро поубавили бы ему спеси.

   -- Да полно вам... оставьте вы их лучше в покое, -- сказал гробовщик улыбаясь, чтобы успокоить расходившагося сторожа.

   Мистер Бембль снял свою трехуголку, вынул платок и вытер пот, покрывший его лоб от волнения, затем снова надел шляпу и, обратившись к гробовщику, сказал ему уже более спокойным тоном:

   -- А как-же на счет мальчика?

   -- О! -- отвечал гробовщик, -- вам известно, мистер Бембль, что я вношу порядочно таки большой налог на бедных.

   -- Гм!-- сказал мистер Бембль.-- Что-ж из этого?

   -- А вот что, -- отвечал гробовщик;-- я думаю, что внося такую большую плату, я имею полное право извлечь из них все, что только могу, мистер Бембль! И... я... я думаю, что возьму мальчика к себе.

   Мистер Бембль взял гробовщика под руку и повел его в дом. Мистер Соуэрберри пробыл в комитете всего пять минут. Решено было, что Оливер сегодня же вечером отправится к нему на испытание, т. е., если хозяин его найдет по прошествии короткаго срока, что он получит от него достаточную помощь, не вкладывая в него слишком много пищи, то он оставит его у себя на несколько лет с правом заставлять его работать все, что захочет.

   Когда маленькаго Олигоера привели вечером к джентльменам, то ему сказали, что он должен сегодня же идти к гробовому мастеру, который берет его к себе в ученики. Если же он осмелится быть недовольным своим положением и вздумает вернуться обратно в приход, то его отправят в море, где его или утопят, или убьют. Мальчик, слушая все это, выказал так мало волнения, что все в один голос признали его ожесточенным, юным негодяем и приказали мистеру Бемблю немедленно увести его.

   Весьма естественно, что члены комитета, скорее чем кто другой, должны были почувствовать негодование и ужас при виде такой нечувствительности, хотя в этом случае они жестоко ошибались. Дело в тот, что Оливер далеко не был безчувственным мальчиком; напротив, он чувствовал слишком сильно и несмотря на жестокое обращение, которому он подвергался в течении своей короткой жизни, он не был ни тупым, ни угрюмым. В глубоком молчании выслушал он новость о своем назначении и взял в руки свой багаж, который ему не трудно было нести, так как он состоял из одного пакета в коричневой бумаге в полфута ширины и три дюйма глубины; надвинув на глаза шапку и ухватившись за обшлаг мистера Бембля, последовал он за этим важным сановником к месту новых страданий.