Несколько времени вел мистер Бембль Оливера, не делая ему никаких замечаний. Мторож, как и подобает приходскому сторожу, шел все время, важно подняв кверху голову. День был ветреный, и развевающияся полы сюртука мистера Бембля то и дело закрывали маленькаго Оливера, оставляя в то же время открытыми во всей прелести жилет с отворотами и плисовые панталоны сторожа. Когда они были уже не далеко от места своего назначения, мистер Бембль подумал, что следует взглянуть вниз и посмотреть в должном ли порядке находится мальчик, чтобы представиться своему новому хозяину.

   -- Оливер!-- сказал мистер Бембль, приняв на себя снисходительный и покровительственный вид.

   -- Что сэр?-- отвечал Оливер тихим, дрожащим голосом.

   -- Передвинь шапку выше, сэр, и держи голову выше.

   Оливер безпрекословно исполнил его желание и затем свободной рученкой провел по глазам, в которых блестели слезинки, когда он смотрел на своего проводника. Когда же мистер Бембл сурово взглянул на него, то одна из слезинок скатилась по щеке, за ней последовала вторая... третья... Ребенок употреблял невероятныя усилия, чтобы не заплакать, но все было напрасно. Вытянув тогда другую рученку из руки мистера Бембля он закрыл лицо обеими и рыдал до тех пор, пока слезы ни полились ручьем между подбородком и худенькими, костлявыми пальчиками.

   -- Перестань!-- крикнул мистер Бембль, останавливаясь и, устремляя на Оливера злобный взгляд.-- Перестань! Из всех неблагодарных, испорченных мальчишек, каких мне приходилось видеть до сих пор, ты самый...

   -- Нет, нет, сэр!-- зарыдал Оливер, хватаясь за руку, которая держала хорошо ему знакомую палку;-- нет, нет, сэр! Я буду хорошим! Да, да, я хочу быть хорошим, сэр! Я ведь маленький мальчик, сэр!... и я такой... такой...

   -- Такой?... Какой такой?...-- с удивлением спросил мистер Бембль.

   -- Такой одинокий, сэр! Очень, очень одинокий! -- плакал мальчик.-- Все ненавидят меня. О, сэр! Не просите его, чтобы он был жесток со мною!

   Мальчик положил руку на сердце и взглянул на своего спутника глазами полными слез и невыразимаго страдания.

   Мистер Бембль несколько секунд смотрел с удивлением на молящие и страдальческие глаза Оливера. Раза три, четыре кашлянул он хрипло и, пробормотав нечто в роде "этот несносный кашель", попросил Оливера вытереть глаза и быть хорошим мальчиком. Затем они двинулись дальше.

   Гробовщик, который только что закрыл ставни своей лавки, записывал что-то в своей приходо-расходной книжке при свете свечи, вполне соответствующей окружающей обстановке, когда увидел входившаго мистера Бембля.

   -- Ага!-- сказал гробовщик, -- это вы Бембль?

   -- И не один, мистер Соуэрберри! -- отвечал сторож.-- Вот! Я привел мальчика. Оливер, поклонись.

   -- Неужели это тот самый мальчик? -- спросил гробовщик, подымая над головой подсвечник, чтобы лучше видеть Оливера.-- Мистрисс Соуэрберри, будьте добры придти сюда на минутку, моя дорогая.

   Мистрисс Соуэрберри вышла из комнаты, находившегося позади лавки; это была коротенькая, худенькая, с неприятной физиономией женщина.

   -- Дорогая моя, -- сказал мистер Соуэрберри, -- это вот мальчик из дома призрения, о котором я тебе говорил.

   Оливер снова поклонился.

   -- Бог мой, -- воскликнула жена гробовщика, -- он слишком мал!

   -- Ну, нет, он только ростом маловат, -- отвечал мистер Бембль, взглянув на Оливера с каким-то упреком, точно обвиняя его в том, что он не вырос больше.-- Маловат то он, правда, отрицать этого нельзя; но ведь он вырастет, мистрисс Соуэрберри, выростет.

   -- Знаю, что выростет, -- сердито отвечала эта леди, -- на нашей пище и питье.