-- Это вас тронуло,-- сказал джентльмен.

   -- Я чувствую, сэр, сказал я,-- что я ничто иное, как неотесанный мужик в камзоле с рукавами.

   -- Я чувствую, сказал джентльмен,-- что вы избавили ее от бедности и унижения и сблизили с человечеством. Но зачем мы говорим вдвоем, когда можем говорить и с нею? Обратитесь к ней по своему.

   -- Я неотесанный мужик в камзоле с рукавами, сэр, повторил я:-- а она грациозная женщина, и стоит так тихо в дверях!

   -- Попытайте, отзовется ли она на прежний зов, сказал джентльмен.

   Они это устроили между собой, чтобы обрадовать меня! Потому что, когда я обратился к ней по старому, она бросилась к моим ногам, стала на колени, протянув ко мне руки с слезами любви и радости; когда я взял ее за руки и поднял, она обняла меня; не знаю, каких глупостей я не делал -- до тех пор пока мы не уселись и не начали разговаривать втроем -- знаками; я уверен, что никому на свете не было в эту минуту так покойно и приятно.

-----

   Теперь я обявляю, что намерен сделать с вами. Я хочу предложить вам целый сборник разных разсказов из принадлежащей ей книги, никем кроме меня не прочитанной, дополненной и исправленной мною после того, как она их прочла, заключающей в себе сорок восемь печатных страниц, девяносто шесть столбцов; напечатанной в типографии Вайтингса, в Бофорт Раузе, с помощью паровой машины, на лучшей бумаге, переплетенной в красивую зеленую обертку, снабженной листами, сложенными как чистое белье, только что принесенное от прачки и так изящно сшитое, что уже одна эта работа могла бы состязаться с произведениями иголки любой швеи, отправляющей, чтобы не умереть с голоду, свою работу на разсмотрение компетентных судей комитета гражданской службы. И все это я отдаю за что бы вы думали? За восемь фунтов? Нет, меньше. За шесть? Еще меньше. За четыре? Да, хоть и трудно вас в этом убедить, но именно это моя цена. Четыре фунта. Одна сшивка, стоит половину этих денег. Ведь здесь сорок восемь страниц, девяносто столбцов, и все это за четыре фунта. Лучшаго за эти деньги не получить. Возьмите. Одних обявлений о различных животрепещущих вопросах будет на трех страницах, и все это почти даром. Читайте их и уверуйте в них. Мало того! Даю еще вам в добавок, мои поздравления с Рождеством и Новым Годом, и желания вам здоровья и всякаго благополучия. Одно это стоит больше двадцати фунтов, если только дойдет по назначению в том виде, в каком посылается. Помните! В заключительном рецепте "принимать в течении всей жизни" я вам разскажу, как повозка разбилась и где окончилось мое странствование. Но вы полагаете, что четыре фунта слишком дорого? И вы все еще так думаете! Хорошо, ужь так и быть, скажу вам: всего четыре пенса, только вы никому об этом не говорите.

II.

НЕ ПРИНИМАТЬ ПЕРЕД СНОМ.

   Нижеследующую легенду разсказывают об одном доме, прозванном Чортовым Домом и расположенном на верху Коннеморских гор в неглубокой долине. В сентябрские вечера сюда иногда заходят туристы; дом этот, при свете солнца, отражающагося на разбитых стеклах его окон, имеет неприглядный вид. Говорят, что проводники избегают его. Этот дом был построен какою-то загадочною личностью, неизвестно откуда явившеюся и прозванною -- за угрюмый вид и пристрастие к уединению -- Колль Дью (Черный Колль). Место же его жительства получило название Чортова Дома, потому что никогда еще усталый путешественник не отдыхал под кровлею его и никогда дружеская нога не переступала его порога. Одиночество Колля разделял только один морщинистый старик, всегда старавшийся избегать приветствий крестьян, ему встречавшихся, когда он ездил в соседнюю деревню закупать продовольствие для себя и для своего господина, и от котораго как от камня нельзя было услышать ни одной подробности о прежней жизни одного из них.