Надобно заметить, что до представления миниатюра на пятый день следствия, я ни разу не видел призрака в суде. С тех пор, как приступлено было к защитительной половине дела, случились три явления. Два из них я передам вместе с самаго начала. Призрак находился теперь в суде постоянно, и более уже не обращался исключительно ко мне, но все к адвокату, державшему защитительную речь. Вот первое явление. Горло покойнаго перерезано было прямо поперек. В начале защитительной речи было говорено, что покойный мог сам зарезаться. В этот самый момент призрак убитаго с своим горлом, в том страшном состоянии, в каком его описывали (это прежде он скрывал) стал у локтя адвоката и начал водить по горлу взад и вперед, то правой, то левой рукой, ясно показывая адвокату, что подобной раны невозможно было сделать ни той, ни другой рукой. Другой пример. Свидетелем относительно поведения убийцы была какая-то женщина; она показала, что характер подсудимаго был самый приятнейший из всего человечества. Призрак в этот момент стал перед женщиной, и устремив на нее пристальный взгляд, вытянул руку и пальцем указал на злобное лицо подсудимаго.

   Теперь надо сказать о третьем явлении, которое произвело на меня сильное впечатление, как самое замечательное и поразительное из всех. Я не создаю на нем никакой теории, а только аккуратно передаю его, и предоставляю другим судить о нем. Хотя призрак и не был замечаем теми, к кому он обращался, но его приближение к этим лицам всегда сопровождалось с их стороны каким-то страхом или смущением. Мне казалось, что по каким-то законам, для меня непостижимым, ему воспрещалось показываться другим вполне, но в то же время разрешалось невидимо, безмолвно и до некоторой степени мрачно отенять их умы. Когда адвокат привел в своей речи гипотезу о самоубийстве и когда призрак остановился подле этого ученаго джентльмена, делая по перерезанному горлу движения то правой, то девой рукой, заметно было, что адвокат поколебался, потерял на несколько секунд нить своей изобретательной речи, отер платком лицо и чрезвычайно побледнел. Когда призрак явился перед свидетельницей, ея глаза устремились по направлению указательнаго пальца и остановились с величайшим смущением и безпокойством на лице подсудимаго. Еще два пояснения -- и довольно. На восьмой день суда, после небольшаго промежутка времени, который вскоре после полудня давался для отдыха, я вернулся в суд вместе с другими присяжными, немного раньше возвращения судей. Не садясь на скамейку, я смотрел вокруг себя, и подумал, что верно призрака не было, как вдруг, случайно взглянув на галлерею, я увидел его нагнувшимся вперед через женщину весьма приличной наружности, как будто для того, чтобы посмотреть, собрались ли судьи, или нет. В этот самый момент женщина вскрикнула, упала с обморок и се вынесли. Точно то же было и с почтенным проницательным и терпеливым судьей, который вел все это дело. Когда вся судебная процедура кончилась и он расположился, как говорится, подвести итоги под свои бумаги, призрак убитаго вошел в судейския двери, приблизился к судейскому столу и начал пристально смотреть через его плечо на листки его заметок, которые он перевертывал. В лице судьи вдруг сделалась перемена; его рука остановилась; по его телу пробежала так хорошо мне известная дрожь.-- Джентльмены, извините меня на несколько секунд; мне становится дурно от спертаго воздуха, сказал он нетвердым голосом, и оправился не ранее, как выпив стакан холодной воды.